закрыть дело обнальщиков за 100 тысяч долларов. Подсудимые все происходящее
считают недоразумением.
В Приволжском райсуде Казани близится к завершению рассмотрение дела в отношении двух бывших высокопоставленных полицейских, обвиняемых в попытке получения взятки размером 100 тысяч долларов. Один из фигурантов — Роман Пахомов, начальник управления уголовного розыска МВД по РТ, уверен, что собранные по делу доказательства «сфальсифицированы» и получены незаконным путем, в связи с чем требует изъятия. Второй подозреваемый — замначальника отдела подразделения по борьбе с организованной преступностью МВД по РТ подполковник полиции Евгений Рафиков — старый друг Пахомова, с которым они вместе ходили на футбол.
По версии следствия, криминальная история началась с того, что Пахомов предложил Альберту Мухамедову — фигуранту дела обнальщиков — прекратить уголовное преследование за 100 000 долларов (примерно 7 миллионов рублей. — Ред.). Мухамедов сказал, что готов к сделке. К тому моменту он уже сообщил обо всем в ФСБ, так что дальнейшее развитие истории проходило под контролем спецслужб. Мухамедов получил 100 000 меченых долларов, которые должен был передать в одном из торговых центров Казани Пахомову, но встреча не состоялась. Вторая попытка передачи взятки была позднее и проходила на улице Безоблачной. Там Пахомова и задержали.
— Закончилось судебное следствие по уголовному делу меня и Евгения Рафикова. На мой взгляд, вопросы, на которые суд должен был получить ответы, не просто остались, но их добавилось, — заявил Роман Пахомов в ходе прений. — Во время процесса, который длился ровно год, меня не покидало ощущение, что все это уже было, но не здесь, не теперь и не со мной. Мне и Евгению придется отбывать наказание с полным пониманием того, что дело в отношении нас сфабриковано, а доказательства сфальсифицированы. Присутствует полное осознание неизбежности наказания.
Пахомов уверен, что обвинение не нашло подтверждение преступного деяния, а доказательства истолкованы односторонне и без каких-либо оценок. Главное, были нарушены все три принципа следствия — законности, объективности и полноты.
— Доказательства, на которые ссылается обвинение, были добыты с нарушениями требований и не могут иметь доказательственного значения по этому делу, — уверен обвиняемый в получении взятки.
В пример подсудимый приводит сразу несколько аспектов. Первый из них — отсутствие заявления в адрес ФСБ, из-за которого все и закрутилось. Он уверен, что подобные документы, даже устные, должны отмечаться в специальных реестрах, но сделано этого не было.
Еще один факт, по мнению подсудимого, подтверждающий его невиновность, — отказ в удовлетворении ходатайства об исследовании материалов. Пахомов утверждает, что протоколы об изъятии денежных средств были составлены с грубыми нарушениями Уголовно-процессуального кодекса. Продолжая тему денег, мужчина рассказал, что операция проходила в период с 12 по 14 марта, а постановление о выдаче меченых долларов было подписано лишь 18 марта.
За регулярные заявления о том, что доказательства сфальсифицированы, обвиняемый получил предупреждение от судьи — пока этот факт не доказан, стоит использовать определение «недостоверные».
Пахомов также указывает, что в материалах дела отсутствуют записи разговоров, которые велись на специальные малогабаритные записывающие устройства. И несмотря на то, что на них регулярно ссылаются, самих записей не представлено.
Отдельная претензия Пахомова относилась к прокуратуре, которая в соответствии с законом должна проверять уголовные дела. Но и их работой высокопоставленный офицерский чин недоволен.
К моменту, когда в руках подсудимого оставалась ещё половина из всего талмуда претензий по предъявленному ему обвинению, председательствующий постановил перенести слушание на 20 февраля. Пахомову нужно переформатировать свою речь в более конкретный и менее запутанный формат.
После слушания журналист KazanFirst пообщался с адвокатами Евгения Рафикова Инной Жуковой и Игорем Афанасьевым.
— Считаем, что все обвинение построено исключительно на показаниях Пахомова, который в ходе предварительного следствия оговорил нашего подзащитного и о ложности своих показаний прямо заявил в судебном процессе. Иных доказательств, которые свидетельствовали бы о причастности Рафикова к данному преступлению, не имеется. Что касается вины Пахомова — мы не вступаем в обсуждение, — заявила Жукова.
Насчет причин разных мер пресечения, избранных для фигурантов (Рафиков находится в СИЗО, а Пахомов — под домашним арестом. — Ред.), Жукова заявила, что Пахомов выторговал себе свободу, оговорив Рафикова.
— Он сам это подтвердил, что взамен на домашний арест дал показания на Рафикова, — уточняет Афанасьев. — А дал показания на Рафикова потому, что на других дать не мог. Ведь между ним и другими даже телефонных соединений не было. Что касается Рафикова, он не отрицает, что они друзья уже 20 лет, вместе футболом интересовались, были телефонные соединения.
Как отмечает Жукова, ФСБ не отрицает, что звонки между Пахомовым и Рафиковым были, но судя по тому, что они не оглашены, ничего криминального или подозрительного там нет.
Comment section