Вскоре в России пройдет масштабная кампания голосования по поправкам в Конституцию страны. В силу эпидемиологической ситуации, а также из-за веяний времени в стране будут применяться разные форматы голосования: цифровое, удаленное, на дому. Да и продолжаться волеизъявление будет целую неделю — дни доголосования с 25 по 30 июня, основной день — 1 июля. Все это закономерно вызывает определенные опасения у избирателей, поэтому редакция KazanFirst решила вместе с экспертами обсудить, что принесут новшества.

Новая норма жизни

Некоторые из собеседников считают, что новые форматы голосования, в частности, цифровое — не что иное, как очередной этап развития одного из основных политических процессов. Так, медиатехнолог Ярослав Муравьев «абсолютно уверен», что дистанционное голосование рано или поздно станет нормой жизни.

— Вопрос верификации личности в интернете так или иначе регулярно встает, но особых проблем с этим не возникнет. Другое дело, что такая технология в будущем сделает бессмысленным существование различных гордум и подобных муниципальных советов. Это является важным фактором развития реальной демократии без посредников. Особенно в системе, в которой роль депутатов полностью дискредитирована. Потому что зачем нам представители в какой-то муниципальной думе, муниципальном совете, если мы сами можем просто принимать любе решение дистанционно? Как вариант — эксперты готовят какие-то предложения, а все жители муниципалитета выбирают, устраивает их это или нет, и голосуют. И таким же образом могут и вноситься предложения. Поэтому формат живых представителей может быть изменен и каждый житель муниципалитета может принимать решения, участвовать в законотворчестве. В этом случае могут произойти системные изменения устройства власти, – считает Муравьев.

Политолог Виктор Сидоров в свою очередь не видит в развитии электронного голосования перспектив распространения института прямой демократии. 

— По каждому вопросу голосовать всем гражданам бессмысленно и даже опасно. По этому поводу в политической философии написаны тысячи страниц. Это ведет к потере управляемости. Баланс между участием людей и эффективностью давно найден — отбор профессиональных политиков на выборах и делегирование им принятия решений. А оценка их работе дается на выборах через энное количество лет, — полагает собеседник, не исключая, впрочем, работоспособности такого механизма на муниципальном уровне. 

Декан факультета социологии-политологии Финансового университета при правительстве РФ Александр Шатилов считает, что власти нашей страны пытаются использовать наиболее благоприятный момент для ввода новых форматов голосования — можно сказать, совместить приятное с полезным. 

— С одной стороны, обкатать новые технологии, с другой — сделать это под достаточно благовидным и общественно значимым предлогом. К тому же за время самоизоляции многие российские граждане были вынуждены приобщиться к IT-технологиям и оказались привязаны к виртуальной реальности. Это тоже используется как благоприятный фактор для апробации такого рода дистанционности. Еще один момент связан с тем, что сейчас в стране все еще сохраняется угроза пандемии коронавируса, поэтому провоцировать массовый заход людей на избирательные участки в одночасье тоже небезопасно, — добавил Шатилов. 

Он считает, что в процессе голосования в любом случае будут соблюдены определенные «правила игры». 

— Другое дело, что, в отличие от каких-то выборов, которые зачастую привязаны к тем или иным избирательным округам, голосование по поправкам — это такой общероссийский опрос общественного мнения, только с фиксированным общественно значимым результатом. Сейчас определенное количество избирателей относится к категории «блуждающих», которые перемещаются с места на место и находятся в состоянии миграции. Возникает вопрос о том, как соблюсти их права и свободы, потому что им тоже хочется проголосовать. Но как это корректно сделать, чтобы это было более-менее верифицировано? Методики могут быть связаны с развитием цифровизации. Человек так или иначе в современной России, а тем более на Западе в целом оцифрован. По крайней мере, можно с большей или меньшей точностью определить его привязку и зафиксировать результат его голосования, — отмечает Шатилов.

По его словам, даже если будет несколько десятков или сотен человек, чья электронная привязка окажется фальшивой и несостоятельной, основная масса все-таки выразит свое мнение. Тем не менее, некоторые из форматов голосования вызывают большее беспокойство. В качестве примера эксперт привел голосование по почте, которое создает определенные риски и угрозы. Политолог рассказал, что несколько лет назад такой формат голосования был использован для срыва второго тура выборов главы Австрии и пришлось проводить третий тур. 

— Фактически любая система голосования может вызвать определенную критику — везде есть свои плюсы и минусы. Но, я думаю, понятно, почему система такого дистанционного и мобильного голосования запускается при голосовании по поправкам. Это даже не выборы, это всероссийский опрос, имеющий конституционную силу и требующий максимально возможной явки, поэтому введенный для удобства граждан, — отмечает собеседник. 

Вопросы легитимности

По мнению Шатилова, сейчас практически любое голосование в любой стране мира вызывает сомнения и нарекания. 

— Многое зависит от того, кто будет эту кампанию поднимать. Это как судьи сейчас пытаются на судах не столько выяснить правду о том, кто прав, кто виноват, сколько оценить аргументы сторон — кто более убедительно доказал свою точку зрения. Так же и здесь: после итогов выборов в медиапространстве начинается борьба между теми, кто хочет оспорить эти выборы, и теми, кто хочет доказать их легитимность. Совсем уж скандальных выборов, когда явка составляет 120%, а проголосовавших — 150%, уже давно нет. Сейчас больше используются технологии скорее не подтасовочные, а манипулятивные и побуждающие. Ну и еще целый ряд технических моментов. Прямых вбросов и подтасовок политические противоборствующие стороны стараются избегать даже в самых брутальных режимах, — полагает Шатилов. 

Большое значение играет то, кто сумеет убедить внутреннюю и внешнюю аудиторию в легитимности или нелегитимности голосования. А дальше речь пойдет о медийных политических и агитационно-пропагандистских технологиях. 

С коллегой не вполне согласен доктор политических наук профессор КФУ Сергей Сергеев. Он считает, что в нынешних условиях не требуется даже «выборных каруселей» и вбросов «котлет» — пачек бюллетеней, которые с трудом пролезают в урны. 

— Может быть просто переписывание протокола. А бюллетени потом сожжем, поскольку срок хранения вышел, — считает профессор. — Более изощренные манипулятивные технологии имеют место. Но у нас ведь таким образом происходит, что что-то очень хитро манипулируют-манипулируют, а потом раз — и как дубиной по башке. Полагаю, многие представители правящей элиты думают, что манипуляции – это какие-то политтехнологические хитрости, но простое грубое переписывание протоколов надежнее. Поэтому я бы не стал так обобщать.

При этом эксперт подчеркивает, что на данный момент ничего утверждать нельзя, потому что событие еще не состоялось. Сергеев допускает, что процесс голосования может пройти абсолютно честно.

К концепции наступления эпохи исключительно манипулятивных политических технологий доктор политических наук завкафедрой социологии, политологии и менеджмента КНИТУ-КАИ им. А. Н. Туполева Владимир Беляев так же относится крайне скептически. 

— Как были вбросы, так и есть. Дело в том, что у нас традиционно на трети участков получаются совершенно противоположные цифры, чем на двух третях. То есть на двух третях нормальные цифры, а на трети — невероятные, где сотни голосов, а стало быть, и десятки процентов идут вверх, в пользу решений, которые нужны правящей партии и президенту. Этой трети хватает, чтобы удвоить провластный электорат и уполовинить электорат каждой из оппозиционных партий. Кроме тех, которые нужно провести в парламент, — считает Владимир Беляев. 

Он не особенно верит в то, что итоги голосования по поправкам могут оказаться не такими, какие желательны властям. 

— Всегда можно подрихтовать. Там же задание заранее дается, поэтому цифры тоже определяются заранее — сколько должно поучаствовать и сколько должно проголосовать за. Поэтому они сделают так, чтобы участвовало больше половины, а проголосовала невиданная доля, которой не было ни на выборах президента, ни на выборах парламента, — прогнозирует Беляев. 

Эксперт полагает, что пока процесс цифрового голосования не будет отработан и введен под контроль, возможны любые фальсификации. 

— Можно вообще написать, что пришли и проголосовали абсолютно все. Какая может быть легитимность? Пока никакой. У нас вообще пока мало что легитимно в стране, — утверждает политолог.

А вот политолог Виктор Сидоров согласен с мнением Шатилова об окончании эры грубых подтасовочных технологий. 

— Сейчас, в век телефонов и блогов, просто так не получится вбросить бюллетени. Даже несмотря на то, что не везде будет видеонаблюдение, есть наблюдатели с телефонами, а все протоколы — в онлайне. Существует много способов отслеживать процесс голосования, — считает Сидоров. 

Поправки к Конституции, вероятнее всего, будут приняты, хотя проценты спрогнозировать сложно. В частности, свои коррективы вносит эпидемия. Виктор Сидоров убежден, что если население проголосует против, власти согласятся с этим решением. 

Безопасность

Виктор Сидоров считает, что у новых форматов голосования, в частности, цифрового, хорошие перспективы и за этим будущее. Эксперт проводит параллели с сервисом «Сбербанк-онлайн», поскольку огромное количество людей переводят с его помощью деньги, — и голосование скоро будет проводиться таким же способом. 

— Теоретически это может послужить основанием для обвинений в подтасовках и нелегитимности результатов. Но это технический вопрос открытости контроля, наблюдения за честностью. Сбербанк же как-то справляется — деньги не теряются. Значит, и голоса не потеряются, — полагает Сидоров. — Оборот Сбербанка — многие миллиарды, его сервисами пользуется больше людей, чем ходит на выборы. Речь о том, что это возможно. Защита от проникновения в систему — это технический вопрос, и он решаем. Иначе люди бы деньги онлайн не переводили. 

Александр Шатилов отмечает, что угроза кибератак на любой цифровизированный этап голосования — это один из основных аргументов, которые используют те, кто хочет потом оспорить результаты голосования. 

— С одной стороны, создатели той или иной электронной системы имеют больше возможностей подкручивать и манипулировать. Но, с другой стороны, есть довольно известные, не политические, а криминальные хакеры, которые умудряются взламывать все системы государственного уровня и скачивать какие-то документы, относящиеся к госбезопасности страны. Но это сотрясает в меньшей степени Россию, а в большей — Западную Европу и США, — считает Шатилов.

Наш собеседник признает, что новые, неотработанные системы и процессы вызывают определенные опасения. 

— Другое дело, что это тоже определенная тенденция отказа от стандартных бумажных выборов. Может быть, за этим стоят какие-то интересы, я бы даже сказал, глобальных элит — хочется иметь возможность при определенных рисках скорректировать итоги. Но это всемирный тренд использования электронного голосования. Все же сложно придумать что-то лучше. Здесь можно вспомнить высказывание Черчилля: «Демократия — наихудшая форма правления, если не считать всех остальных». Так же и эта ситуация. Наверное, электронное голосование — это очень несовершенная система, но старые архаичные формы отмирают, а лучшего пока не придумано, — отметил эксперт.

В свою очередь Сергей Сергеев добавляет, что под угрозу обвинений в нелегитимности любое голосование может поставить только неконтролируемость и непроверяемость истинности его результатов.

— Можно голосовать как угодно: камушками или глиняными черепками, бюллетенями, с помощью машины для голосования или в цифровом формате. Но это должно быть проверяемо со стороны общества, со стороны наблюдателей. По крайней мере, для думских выборов, выборов президента возможности для этого даже в России есть, хотя и несколько ограниченные. А для голосования по поправкам — нет. Голосование идет неделю, и когда происходит перерыв, наступает ночь и просыпается сами понимаете кто, — иронизирует профессор.

Владимир Беляев полагает, что пока процесс цифрового голосования не будет отработан и введен под контроль, возможны любые фальсификации. 

— Можно вообще написать, что пришли и проголосовали абсолютно все. Какая может быть легитимность? Пока никакой. У нас вообще пока мало что легитимно в стране, — утверждает политолог.

По мнению Беляева, даже если итоги голосования не устроят определенную часть общества, массовых волнений вряд ли можно ожидать.

— Не больше, чем обычно. То есть небольшие могут быть митинги — если их разрешат — в Москве и так далее, но больших быть не должно. Это связано именно с низкой протестной активностью, с коронавирусом, запуганностью населения этой болезнью, а еще с тем, что летом вообще очень трудно людям с дач приехать в город для того, чтобы помитинговать. Даже несмотря на то, что многие лишились работы. А вот социально-экономические, не связанные с поправками протесты возможны, — считает Беляев. 

В качестве примеров он привел акции пострадавших вкладчиков Татфондбанка или рыбаков, которые в марте протестовали против введения нового закона о рыболовстве. Владимир Беляев считает, что оппозиция вполне может связать политический и социально-экономический аспекты для мобилизации людей. Более того, по его мнению, это давно пора было сделать. 

— Либералы пытаются это сделать, а вот левые силы слабо связывают эти два момента. То есть не все из левых сил. Например, КПРФ мало работает по этому вопросу. А другие левые пока еще не так сильны, может быть. Поэтому получается, что социально-экономический вопрос отдельно, а поправки и политические вопросы — отдельно, — резюмирует собеседник.