Накануне в Татарстан пришло известие, потрясшее не только медицинское сообщество, но и десятки тысяч родителей и детей со всей республики. От коронавируса умер заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии ДРКБ Игорь Закиров. Ему было 48 лет. Его самочувствие ухудшилось в октябре, но он долго не обращал на это внимания — не привык думать о себе — всегда мысли его были только о работе и пациентах. Про таких, как Закиров, говорят «врач от Бога», а про такую судьбу, как у него, — «светя другим, сгораю сам». Отчасти эта любовь к профессии, к детям и сыграла с ним злую шутку.

Когда коллеги настояли на том, чтобы Закиров сделал КТ, легкие были поражены на 70%. Доктора срочно положили под ЭКМО (аппарат, очищающий кровь. — Ред.) в РКБ Татарстана, а потом перевезли на лечение в Москву. Но коварная болезнь не отступила. 

Игорь Закиров был уникальным доктором. Благодаря ему детская реанимация открылась для родителей, десятки детей смогли жить дома — им приобрели переносные аппараты ИВЛ, а врач лично навещал маленьких пациентов, настраивал оборудование. Отработав смену в больнице, он бежал по домам своих подопечных. Часто оставался ночевать в клинике — чувствовал ответственность за каждого ребенка, ведь реанимация — передовая больницы.

В 2017 году отделение реанимации ДРКБ, которым руководил Закиров, и Русфонд начали совместный проект по обеспечению детей переносными аппаратами ИВЛ, чтобы те, кому они необходимы пожизненно, могли жить дома, а не в больнице. В основном это дети с редкой болезнью — СМА (спинальная мышечная атрофия. — Ред.). По итогам проекта Закиров дал интервью. Ранее оно не публиковалось, настало время это сделать, только, к сожалению, повод грустный.

Уйти с передовой

— Игорь Ильдусович, расскажите о вашем отделении и чем оно отличается от подобных отделений в других больницах?

— Наше отделение создано на базе Детской республиканской клинической больницы Татарстана в 1977 году. По спектру патологий, которыми мы занимаемся, по коечному фонду и объему работ мы входим в топ-5 детских клиник России.

Чем мы отличаемся? Принцип, который мы исповедуем, – «доступность и своевременность». Мы поставили задачу — каждый день оказывать помощь без ответов вроде: «Нет, нет, мы и так перегружены». Если говорить о Татарстане, то мы контролируем все звено детской медицины, на нашей базе аккумулированы десятки кафедр, мы участвуем во всех пилотных проектах, так как понимаем, что благодаря этому мы можем спасти еще одну жизнь.

— Сколько детей сейчас в отделении реанимации ДРКБ? 

— Отделение интенсивной терапии и реанимации – это не статичный коечный фонд, но десятки пациентов, которым требуется искусственная вентиляция легких, находятся у нас — кто-то более четырех лет, кто-то два-три года. К ним приходят родители, справляют новый год, дни рождения, то есть жизнь продолжается. Но ребенок должен находиться в семье, общаться с родственниками, жить жизнью, которая понятна обычным людям. 

— И для этого был создан проект по прокату аппаратов ИВЛ в ДРКБ. Расскажите, как он начинался? 

— Все началось с конкретных пациентов, мы увидели, что технологии могут сохранить жизнь. За первым ребенком появился второй, третий…  Но жизнь в отделении интенсивной терапии — это жизнь на «передовой». Все, что знает о реанимации и рисует у себя в уме обыватель, – все это видели дети, они круглосуточно находились в этой атмосфере. Их жизнь была не похожа на жизнь сверстников, даже тех, которые сильно больны, и мы захотели, чтобы они перебрались домой, ведь современные технологии это позволяют.  

Несколько лет назад на базе ДРКБ создали паллиативное отделение на девять коек, оно разгрузило нашу «передовую» — это был некий промежуточный этап, который готовил детей к главной цели — оказаться дома. Потом родился проект ДРКБ и Русфонда по прокату переносных аппаратов ИВЛ. Он сейчас реализован, поставлено пять комплектов  оборудования – это аппараты ИВЛ, аппараты для стимуляции кашля, электрические отсосы – все, что позволит дома оказывать помощь, которую обычно оказывают в стационаре. 

— Сколько детей получило оборудование и как изменилась их жизнь? 

— Три семьи используют аппараты, два ребенка по состоянию здоровья пока не готовы к переезду домой. 17-летняя Элина Абдрашитова со СМА дома, у нее аппарат в виде сумки – в этом плане мы создали максимальный комфорт для нее. Четырехлетняя Софья Гусева, у которой тоже СМА, — дома вместе с мамой. Двухлетняя Мадина Шагитова, которая в ДРКБ находилась с тяжелой формой бронхолегочной дисплазии, даже начала пытаться ходить – для нее это просто рывок в развитии. Все дети прекрасно себя чувствуют, и мы понимаем, что все, что делалось, делалось абсолютно правильно. Сейчас наше желание – не останавливаться и тиражировать этот опыт по всей России. 

— Выезжают ли к ним на дом врачи из ДРКБ? Какую помощь они оказывают?

— Мы предварительно обучили родителей работе с оборудованием, но раз в неделю мы их посещаем для консультаций. Сейчас на дом выезжают доктора отделения реанимации, но создание стационара на дому потребует выездной паллиативной службы.

— Но доктору, наверное, проще, чтобы пациент находился в больнице, чтобы не приходилось никуда ездить?

— Некоторые доктора, которым мы рассказываем о своей работе, тоже говорят: «Ну, слушайте, зачем вам это нужно, проще же вот так?». Но мы находимся в неравных условиях с детьми — мы, отработав, уходим домой, а они живут в больнице. Поэтому не важно, что удобно докторам. Если мы видим, что детям лучше, когда они в семье, дома, то почему бы не помочь? 

— Какое количество детей сейчас в Татарстане нуждаются в аппаратах ИВЛ?

— Очень много. Я считаю, что все, что больше одного ребенка, — это очень много. Десятки семей. Десятки – это не 10, 20, а намного больше.

— Как ведется работа по созданию службы стационара на дому? Что сделано и что будет сделано? 

— Реализован пилотный проект, который помог переехать домой нескольким детям, но в целом «стационар на дому» пока далек от реализации, потому что нет юридической базы, нет в системе ОМС гарантий, которые бы оплачивали труд медиков. Сейчас перед нами стоит задача сформировать нормативно-правовую базу, которая позволила бы развернуть формат, который на Западе называется home care. У компаний, которые оказывают такую помощь, до 1 млн пациентов во всем мире. Для детей характерно поражение респираторной системы, и мы ожидаем, что количество наших пациентов будет расти. Чем больше мы помогаем пациентам, тем больше из них требуют паллиативной помощи и тем больше будут нуждаться в стационаре на дому.  

— Ваше отделение уникально в том плане, что нет запретов на посещение родственниками. Вы были инициатором этих революционных преобразований. Видно, что вы очень любите свою работу. 

— Я не могу сказать, что наше отделение уникально, – мы не совершили полет на Марс (смеется). И революцию мы не совершали, это скорее была эволюция. Да, сначала было сложно, потому что есть в медицине определенные стереотипы, которые трудно разрушить. Но сейчас у нас не стоит вопроса — пускать в реанимацию или нет. Пустить родителя к ребенку – этот глагол вообще не правильный, не должно быть здесь ограничений. Оставить ребенка без родителей – это тяжкий грех. Я думаю, в конце концов медики в России это поймут. Мы дошли до такого этапа, когда дети вместе с родителями могу попасть в операционную – это лучше, чем любой успокаивающий укол, и это отмечают те, кто придерживается консервативных взглядов. 

— Расскажите о себе — большая ли у вас семья, как вы стали врачом?

— А что касается меня, то я первопроходец – врачей в семье у нас не было, мои родители – преподаватели. Окончив школу, я не знал точно, кем я хочу быть, но интуитивно выбрал медицину и педиатрию. Если бы у меня была возможность начать все заново, я бы без сомнений сделал бы то же самое. Большая часть жизни проходит на работе, есть еще семья, пусть она пока небольшая – это моя любимая супруга, тоже врач и той же специальности, что и я, – реаниматолог-анестезиолог. А из увлечений – их особо нет, я люблю просто наслаждаться красотой и тишиной. 

«Незаменимый человек, невосполнимая утрата…»

Скорбят о Закирове сегодня многие и публикуют воспоминания в соцсетях, каждое сопровождается словами «незаменимый человек, невосполнимая утрата».

Айрат Фаррахов, депутат Госдумы, экс-министр здравоохранения Татарстана:

— Вчера ушел из жизни мой коллега, замечательный человек, Заслуженный врач РТ, заведующий отделением анестезиологии и реанимации №1 Детской республиканской клинической больницы, который посвятил свою жизнь помощи и спасению детей, Игорь Ильдусович Закиров. Для меня это тяжелая личная потеря. Можно очень долго перечислять все заслуги, всю ту помощь, которую оказал Игорь Ильдусович тысячам семей, сколько счастья принёс в сердца родителей и детей. И я, как и все люди, которые были с ним знакомы, благодарен за тот путь, который мы прошли вместе, за все препятствия, которые мы преодолели. Совместно с Игорем Ильдусовичем мы создавали современную детскую реанимацию, многое, о чем вместе мечтали, сумели реализовать. Немало осталось незавершенных дел. Надеюсь, что ученики примут эстафету от учителя и сумеют их завершить. Я верю, что мы достойно продолжим этот путь, сохранив в своём сердце светлую память о нашем друге.

Ольга Германенко, президент Фонда «Семьи СМА»:

— Понедельник начался с трагической новости. Сегодня погиб от ковида И. И. Закиров, анестезиолог-реаниматолог и лучший друг и помощник десятков семей со СМА в Татарстане. Человек, спасший сотни детских жизней… Последний раз мы виделись в прошлом году, когда приезжали со Школой СМА в Казань, где Игорь Ильдусович проводил обучение по респираторной поддержке и консультации для наших подопечных. 

Доктор Закиров был Заслуженным врачом Республики Татарстан, более 25 лет проработал в ДРКБ, где возглавлял отделение анестезиологии и реанимации №1 ДРКБ, на базе которого он создал уникальное отделение. Когда по всей стране родители плакали перед закрытыми дверями реанимации, у Игоря Ильдусовича было организовано совместное пребывание родителей с тяжелобольными детьми. Именно его отделение одним из первых в госклиниках начало работать с неинвазивной вентиляцией легких. Именно в его отделении не приходилось объяснять, что дети на длительной ИВЛ могут жить дома с мамой и папой, когда по всей стране приходилось за это сражаться. В своей области, благодаря его знаниям, напористости и любви к нашим семьям, Игорь Ильдусович тихо совершал настоящую революцию. С ним наши семьи всегда чувствовали себя спокойно и надежно. Никогда, с чем бы мы ни обращались за помощью к нему, я ни разу не получила отказа — только советы, инструкции, помощь. И это только малая часть. Помимо этого Игорь Ильдусович был главным внештатным детским специалистом по анестезиологии и реанимации Министерства здравоохранения Республики Татарстан и прежде всего хорошим человеком, настоящим Врачом. Я очень плохо себе представляю, как теперь без вас, Игорь Ильдусович…

Владимир Кочкин, врач-анастезиолог РДКБ:

— 27 декабря 2020 года, в неравной борьбе с SARS-Cov-19, погиб врач анестезиолог-реаниматолог Закиров Игорь Ильдусович. Прекрасный человек, великолепный врач, хороший руководитель и организатор. Мы все понесли огромную, невосполнимую потерю. Скорбь и печаль наполняет наши души. Прощай, друг. Ты останешься в наших сердцах.

Алексей Токмаков, педиатр ГАУЗ «Городская детская поликлиника 7» (Казань):

— Ушел наш учитель. Выражаю глубокие соболезнования всем, кто знал и работал с заведующим отделением АРО Детской республиканской клинической больницы министерства здравоохранения Республики Татарстан Закировым Игорем Ильдусовичем. Он боролся долго за свою жизнь, а врачи за его! Мы всегда будем помнить вас за неземную доброту, немыслимую харизму, помогать и сострадать детям и их родителям. Человек с Большим сердцем и Великим Умом, Человек, который был всегда в движении, несмотря на усталость и недосып, не показывая это другим, в любой точке Республики и России 24/7. Светлая Память!