Борис Петров: То, что мне предъявляют, — полный нонсенс

Арест бывшего руководителя Приволжского управления Ростехнадзора Бориса Петрова превратился в эпопею. Мужчину задержали еще 1 марта, но не смогли предъявить ему обвинение – 62-летнему отставнику резко поплохело и его госпитализировали. Попытка арестовать Петрова 2 марта так же не увенчалась успехом: по пути из больницы в Следственный комитет бывший чиновник снова пожаловался на здоровье. Лишь 3 марта мужчину наконец доставили в Приволжский районный суд, чтобы избрать меру пресечения. Но и на этот раз без представлений не обошлось.

По версии следствия, в 2019 году Петров, занимающий пост руководителя в региональном Ростехнадзоре, дал своим подчиненным указание всячески препятствовать компании ООО «Энерго-Инжиниринг» в выдаче разрешения на ввод установки в эксплуатацию. Он намекал, что документ будет получен только в том случае, если компания заключит с подконтрольной Петрову организацией фиктивный договор на оказание работ, а затем перечислит на счет названной фирмы средства. Контракт был подписан, а позже на счет компании, близкой Петрову, пришли 1,4 миллиона рублей. Фактически никаких работ по этому договору не проводилось. После его подписания компания «Энерго-Инжиниринг» получила разрешение на работу, причем по тем документам, которые были поданы ранее, до заключения контракта — то есть никакие «нарушения» ООО не устраняло.

Обыски в Ростехнадзоре прошли еще год назад. Тогда силовики задержали начальницу отдела анализа и координации контрольно-разрешительной деятельности Назию Зарипову. По данным источников KazanFirst, ее поймали на взятке в 25 тысяч рублей. Она якобы требовала деньги за выдачу лицензии на эксплуатацию объекта. Спустя год, вероятно, клубок привел следователей непосредственно к начальнику.

Обычно процедура ареста занимает от силы полчаса – она состоит из выступления следователя, зачитывающего обвинительную часть, и краткого изложения позиции защиты по этому поводу. Однако заседание по делу Петрова затянулось на два с половиной часа. Адвокаты выступали очень долго, причем не по существу заседания: защитники пытались в принципе оспорить виновность клиента вместо того, чтобы приводить аргументы по поводу избрания меры пресечения. Также адвокат ходатайствовала о вызове скорой помощи, хотя с виду подсудимый выглядел вполне себе бодро. По крайней мере, запала ругаться матом и называть журналистов крысами у него вполне хватало.

— В следственном изоляторе мне измерили давление – оно было 215. Вчера вечером было 170. Мне вызвали скорую помощь, но конвой не явился. Перед этим скорая помощь была вчера и делала запись, что меня надо госпитализировать, – жаловался Петров.

— Вы мой вопрос слышали? Вам нужна скорая помощь? Артериальное давление сейчас у всех пляшет. Либо же я поставлю вопрос перед сотрудниками медицинской помощи о том, можете ли вы продолжать заседание. Но на это уйдет время, а так у нас осталось минут 10 от силы, — сказал судья.

— Чувствую себя я плохо. Я готов сидя отвечать на вопросы, – заявил обвиняемый.

Врачей мужчине так и не вызвали, но давление померили – правда, не сообщили о результатах. Следователь ходатайствовал о приобщении к материалам дела рапорта сотрудников, сопровождающих экс-руководителя в медучреждения. По их словам, мужчина «принимал меры по симулированию» и отказывался принимать лекарственные препараты, которые предлагали медработники, также отказывался от уколов.

— Он действительно постоянно заявляет о проблемах со здоровьем, но до настоящего времени до сих пор не пояснил следствию, какие именно у него проблемы со здоровьем, какие есть заболевания, с чем это связано, какие есть противопоказания. Более того, он отказался от прохождения полиграфа, предоставив справку без печати. После задержания сослался на то, что ему плохо, но приехавшая «скорая» констатировала, что Петров находится в стабильном состоянии и может принимать участие в следственных мероприятиях. Несмотря на это, обвиняемый постоянно сообщает об ухудшении состояния здоровья, что доводами медицинских работников не подтверждается, – отмечал следователь во время заседания.

Адвокаты обвиняемого (которых у него, кстати, двое) были против приобщения рапортов к делу. Они активно работали на собравшиеся в зале камеры и очень уверенно подавали материал. По их словам, сотрудники не имели возможности проследить за тем, принимал Петров препараты или нет. К тому же допросы представителя юрлица, которое переводило деньги, вообще отсутствуют. Также сторона защиты указала на то, что 2 марта их клиента забрали из больницы в 8 утра, а в Следственный комитет доставили в 10:45. При этом дорога, по утверждению адвокатов, занимает не больше 20 минут. Где все это время находился Петров — неизвестно. В целом стратегия защиты сводилась к полному отрицанию вины экс-главы Ростехнадзора.

— Я являлся по первому требованию следователя. Я не знаю эти организации, которые были названы. И от меня не поступало никаких указаний о том, давать или не давать разрешение, потому что сам порядок не предусматривает моего участия. Все бумаги подписываю не я. Впервые слышу все это. Каким образом я могу скрыться, когда я плохо передвигаюсь? У меня артроз первой степени обеих ног. Со своими бывшим работниками я не общаюсь, на кого мне оказывать давление? То, что мне предъявляют, для меня полный нонсенс, – парирует сам обвиняемый.

Следователь настаивал на избрании меры пресечения в виде содержания в СИЗО, аргументируя тем, что подсудимый может оказать давление на участников дела или скрыться. Сторона обвинения в лице помощника прокурора Айдара Гуманова поддержала ходатайство следователя в полном объеме. Суд счел доводы необоснованными и посчитал, что не было представлено весомых доказательств, чтобы отправить Петрова под стражу. Поэтому бывший чиновник проведет ближайшие два месяца под домашним арестом в своем большом частном доме на улице Ясеневая – до 1 мая. Прокуратура намерена обжаловать это решение.

Напомним, что Борис Петров покинул пост руководителя влиятельного надзорного ведомства в мае 2020 года, проработав на этой должности 15 лет. Теперь ему грозит срок заключения, равный сроку его профессиональной деятельности.