«Значительная часть башкирской элиты лишь номинально была и остается башкирами»

Фигура уфимского историка и этнографа Раиля Кузеева (1929-2005) в татаро-башкирской предпереписной дискуссии является на сегодня крайне важной. Делом его жизни можно назвать конструирование башкирской нации в условиях Советского Союза и историописание происхождения башкир. Наверное, даже в пору говорить, что башкирский Раиль Кузеев ничем не уступает в деле нациестроительства такому же татарскому дореволюционному нациестроителю Шигабутдину Марджани.

Что касается татаро-башкирской дискуссии, то и башкирские политтехнологи, и историки из Казани ссылаются на авторитет и научные труды Раиля Кузеева. В его концепцию происхождения башкир были вплетены и татарские исторические общности (часть татарского этноса), которые сегодня представлены татарскими районами северо-запада Башкортостана и юго-востока Татарстана.

Вместе с этим, сам историк Раиль Кузеев являет собой весьма любопытной пример этнической самоидентификации. Будучи выходцем из Чишминского района (северо-запад Башкирии), из мишарской деревни Аминево и будучи татароязычным, учёный Раиль Кузеев себя публично позиционировал как башкир. Хотя такое положение дел дало почву для его конфликта с башкирской интеллигенцией в 90-ые годы.

В Уфе журналист KazanFirst Ильнур Ярхамов записали интервью с учеником Раиля Кузеева — Ильдаром Габдрафиковым, который сегодня работает в Институте этнологических исследований им. Кузеева. С Габдрафиковым мы обсудили личность Раиля Кузеева и феномен советского нациестроительства в Башкортостане во второй половине ХХ века.

— Можно ли о Раиле Кузееве говорить как о человеке, который сконструировал башкирский народ, башкирскую нацию?

— Думаю, что можно. Я — его ученик, и рад тому, что мне посчастливилось учиться в аспирантуре под его руководством, а потом долгое время работать его заместителем по науке в Институте этнологических исследований, который сегодня носит его имя. Да, можно сказать, что он является одним из основоположников конструирования башкирского народа, и сделал это на высоком научном уровне. Он описал этногенез и этническую историю башкирского народа, а также создал стройную конструкцию его родоплеменного состава, очертил границы как племён, так и всего башкирского народа. В этом плане ему, наверное, нет равных среди наших исследователей.

— На какие исторические источники Кузеев опирался в своих исследованиях?

— Он использовал большое количество разнообразных источников: архивные, статистические, исторические, археологические и другие, сравнивал их и критически анализировал. Кузеев впервые ввёл в научный оборот такой оригинальный исторический источник как родословные (шежере). Несмотря на то, что это весьма своеобразный вид документов, требующий критического к себе подхода, мой учитель сумел извлечь из него массу полезной информации. Сведения, извлеченные из шежере, стали важной составляющей частью его концепции происхождения башкирского народа, а изданная им в 1960 году книга «Башкирские шежере» стала событием в советской исторической науке.

— Как вы познакомились с Раилем Гумеровичем Кузеевым?

— Я читал его труды еще в первые годы своей учебы в университете, это было в начале 1980-х годов. Уже на первом курсе меня заинтересовала этнография. Я ведь родом из Чекмагушевского района Башкирии, население которого почти на 100% состояло из татар, не считая трех чувашских деревень. Когда я 17-летним парнем приехал в Уфу и поступил в университет, то в общежитии увидел, что мир гораздо разнообразнее моего представления о нем. Раньше я всерьез думал, что башкиры — это какие-то родственники японцев, поскольку на это указывала их внешность. Именно тогда я впервые узнал о наличии разных взглядов на происхождение населения северо-западных районов Башкирии. До этого я был абсолютно уверен, что там живут исключительно татары. Но, оказалось, что с этим не все согласны.

Дополнительным стимулом к занятию этнографией стала для меня армия, где были представлены многие национальности бывшего Советского Союза.

После армии я продолжил учебу на истфаке. Раиль Гумерович читал спецкурс по современным межнациональным отношениям. Он тогда работал в Башкирском филиале Академии наук СССР, а в университете читал лекции. Это был настоящий лектор, обладавший огромными знаниями, и умевший их увлекательно излагать. Именно в это время в СССР начались первые конфликты на межнациональной почве, что придавало лекциям Кузеева особую актуальность. 

Исходя из своих уже сложившихся интересов, я выбрал темой дипломной работы межнациональные браки в СССР. Моим научным руководителем был профессор Янгузин, а председателем государственной экзаменационной комиссии на защите диплома — Кузеев. После защиты он подошёл ко мне и спросил, какие у меня планы? Я сказал, что уезжаю в свой Чекмагушевский район учителем истории. Он сообщил, что сейчас собирает группу исследователей для изучения народов Южного Урала и готов принять меня в аспирантуру. Так я оказался в команде Кузеева, а темой моей будущей диссертацией стала хозяйственная жизнь современной татарской семьи в северо-западной Башкирии. Как раз в это время развернулись рыночные реформы, и меня заинтересовала проблема адаптации к ним сельской семьи.  После защиты я остался в Уфе, а позднее стал заместителем Кузеева по науке.

— В 1989 году была проведена перепись населения. Ее итоги по Башкирии считаются одними из самых объективных, показывающих истинную картину национального состава республики, в том числе численность татар и башкир. Как воспринял Раиль Кузеев эти результаты переписи?

— На этот вопрос ответить непросто. Кузеев практически всю свою жизнь занимался изучением этногенеза и этнической истории башкир. Чтобы представить себе условия, в которых он работал, нужно знать реалии тогдашней советской действительности. Для объективности давайте абстрагируемся от Башкирии. Советская концепция нациестроительства предполагала, кроме всего прочего (создание литературного языка, высокой культуры, национальных кадров и т.д.), научное обоснование этнических границ, происхождения титульных народов на «своих» территориях.

Исходя из этого, Кузеев выдвинул идею о территории Белебеевско-Бугульминской возвышенности (это части современных юго-запада Башкирии, юго-востока Татарстана, северо-запада Оренбургской и востока Самарской областей) как колыбели башкирского народа. Этот вывод должен был научно обосновать и подтвердить установленные советской властью административные границы. Исходя именно из этой логики предпринимались усилия, чтобы в этностатистике в западной части Башкирии были достойно представлены башкиры. Поэтому руководством республики была поставлена соответствующая задача. По их представлению, титульная этническая группа по своей численности не могла занимать даже не второе место, а третье место после русских и татар. Тем более нельзя было допустить, чтобы в прилегающих к Татарии районах демографически преобладали татары.

Но вопреки установкам властей, реальные факты говорили об обратном — ещё с первых советских переписей татары в Башкирии уверенно занимали второе место. С этим нужно было что-то делать. Поэтому перед наукой была поставлена задача вывести численность башкир хотя бы на второе место. В то время качественно это мог сделать только Кузеев.

Нельзя не остановиться еще на одном феномене Башкирии, которая объясняет реалии советской национальной политики. Научные исследования показывают, что на самом деле в первые десятилетия советской власти западная Башкирия была настоящей кузницей национальных кадров. Можно сказать, что вплоть до 1970-х годов основным поставщиком башкирской интеллигенции, а также управленцев в нашей республике была именно западная Башкирия. И это отчасти сохраняется до сих пор.

Политика коренизации и ускоренного формирования национальных кадров, проводимая большевиками, была выгодна и татарам Башкирии. Те из них, которые были нацелены сделать карьеру в родном регионе, записывались башкирами. Такова была особенность советской национальной политики практически во всех национальных республиках СССР.  Например, мои земляки первые секретари Башкирского обкома Мидхат Шакиров и Равмер Хабибуллин записались башкирами и выступали от имени башкир, хотя вне государственной и общественной жизни оставались татарами. А вот башкирским татарам Зиннату Муратову, Салиху Батыеву и Мухаммату Сабирову, которые были руководителями соседнего Татарстана, не приходилось раздваиваться — они как в общественной, так и в личной жизни всегда оставались татарами.

Надо сказать, что эта советская традиция все еще продолжается: свою публичную идентичность пришлось поменять выходцу из Балтачевского района экс-главе Башкирии Рустэму Хамитову, который до 2010 года в анкетах указывал себя татарином, а после назначения президентом Башкирии вдруг стал башкиром! Однако башкиры продолжали его считать татарином, а татары — «продавшимся башкирам».

Особенно эта политика была выгодна творческой интеллигенции из среды татар Башкирии. Поэтому такие писатели как Мустай Карим, Сайфи Кудаш, Нажиб Асянбаев, Назар Наджми, Гилемдар Рамазанов и др., певцы Ильфак Смаков, Радик Гареев, Фарида Кудашева и др. — все они были выходцы из западных районов Башкирии и татароязычными. Раиль Гумерович, будучи уроженцем татаро-мишарской деревни Аминово Чишминского района, в быту говорил на чистом татарском языке.

— Раиль Гумерович считал себя башкиром?

— Родители у него мишари, а он публично позиционировал себя башкиром. Я предполагаю, что, будучи отцом научной концепции происхождения башкирского народа, в тех условиях ему нельзя было быть татарином, во всяком случае, открыто говорить об этом.

Поэтому можно сказать, что значительная часть башкирской элиты лишь номинально была и остается башкирами. А в советское время, если хотел сделать карьеру в республике, то ты должен не только состоять в партии, но и весьма желательно с соответствующей записью в 5-й графе в паспорте.

— Но ведь дело не только в советской концепции национальной политики. Башкирская советская элита ведь тоже была заинтересована в воспроизводстве «башкирстости». Почему? Потому что была угроза ликвидации Башкирской республики. У нас же на карте России есть такие республики как Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкессия.  Почему нельзя было добиться такого этнического дуализма и в Башкортостане? Да, мы подразумеваем, что здесь и русское население республики конечно проживает, что оно продолжает спокойно жить в своей республике на равных правах с башкирами и татарами.

— Я бы сравнил татар и башкир с сиамскими близнецами, однако все же следует предостеречь от попыток создания дуальных национально-территориальных образований.  При создании такой республики башкиры оказались бы в положении «младшего брата», да и пример подобных территорий (Чехословакия, Чечено-Ингушетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия) свидетельствует о том, что национальный вопрос в них не удается решать успешно.

— А что может быть общего между татарином Татарстана и, скажем, башкиром из восточного Башкортостана, например, Абзелиловского района?

— Разница есть, но мы же говорим о переходных состояниях. Я сравниваю татар Татарстана и татар Башкортостана с радугой, цвета которой плавно перетекают друг в друга. Если мы будем двигаться с запада Башкирии на восток, то башкирские элементы культуры будут усиливаться. Невозможно, чтобы на одной стороне реки Ик жили башкиры, а на другой — татары, между ними нельзя провести границу.

— Как Раиль Гумерович воспринял приход к власти Муртазы Рахимова?   

— Надо сказать, что у Кузеева были очень хорошие отношения с Мидхатом Шакировым. Например, Шакиров помог Кузееву создать в Уфе уникальный музей археологии и этнографии. Хорошие отношения были у него и с Муртазой Рахимовым, одно время Кузеев был членом Президентского совета республики и сопредседателем Общественного совещания при главе РБ. Но вот со многими представителями башкирской научной, творческой и управленческой элитой у него отношения не сложились — они продолжали считать его «ненастоящим башкиром». К сожалению, эта традиция делить людей в общественной жизни в нашей республике на «своих» и «чужих», исходя из их национальной принадлежности во многом остается реальностью и сегодня. От этого всем нам решительно избавляться.

Читайте также: «Объективно Башкортостан на треть состоит из татар и лишь на четверть из башкир»