Самого тяжелого пострадавшего во время стрельбы в гимназии №175 Казани, 10-летнего Арслана Шигапова, врачи смогли чудом реанимировать после остановки сердца. Третьеклассник получил тяжелые огнестрельные ранения грудной клетки, конечностей и закрытую черепно-мозговую травму. Он до сих пор находится под наблюдением московских врачей. 

— После трагедии Арслана спецбортом доставили в Москву и в первые пару дней провели две сложнейшие операции. Но самое страшное начинается дальше, во время реабилитации, — рассказывает тётя пострадавшего. — Сейчас племяннику намного лучше, он в сознании, кушать и пить очень просит, а не скоро еще ему будет можно хоть что-то из обычной еды.

Что произошло 11 мая, десятилетний школьник не помнит. Раскрывать подробности о самочувствии мальчика его близкие пока не готовы.

— Состояние всё ещё тяжёлое, родители с ним в Москве. Сейчас мы даже знакомым решили ничего не говорить. Только ему становится лучше, мы делимся новостями, как на следующий же день состояние опять ухудшается, — объяснила тётя в беседе с KazanFirst.

Вспоминать о событиях того дня и сдерживать слезы до сих пор сложно. Преподаватель татарского языка Алина Зарипова сделала всё, чтобы трагедия не коснулась её учеников, но уберечь от беды своего сына не было шансов. 

— Ещё очень тяжело и больно, — говорит педагог.

«Как в Бородино: смешались и мертвые, и живые»

Пробравшись в школу, казанский стрелок Ильназ Галявиев сделал из окна несколько выстрелов по стадиону, где у третьего класса проходил урок физкультуры. Нападавший ранил минимум четверых. Одним из пострадавших оказался младший сын имама мечети «Гаиля», которая находится в пятистах метрах от 175-й гимназии. Рустам хазрат Хайруллин в беседе с журналистом KazanFirst воспроизвел события того дня и рассказал, как в его семье переживают трагедию.  

— У младшего была физкультура, они уже встали на построение, и тогда стрелок начал по ним палить. Четверо друзей: три парня, одна девочка — все пострадали. Сперва упал Расул, потом мой Амин, третьим — Арслан. Они даже раненые пытались убежать, друг друга тащили. У Амина три огнестрельных ранения картечью: одно сквозное в плечо и два несквозных — в лопатку, — говорит собеседник.

В этот момент старший сын хазрата Ахмад сидел на третьем этаже школы в 8 «А» классе, в котором, как станет известно позже, погибли семеро его одноклассников. 

— В старшего стрелок не попал — промахнулся. Физических травм у Ахмада нет, но морально очень тяжело — похоронил семерых одноклассников. Там все дети были в крови, как в Бородино: смешались и мертвые, и живые. У нас ещё кабинет небольшой, компактный, поскольку класс татарский. Дети все порядочные, никто не пьёт, не курит, многие в этот день уразу держали, — вспоминает он. — Когда их вывели из класса, старший стал искать братишку и нашел его раненым. Уже вместе с учителем на «скорой» они поехали в больницу.  

Сам Рустам хазрат Хайруллин находился в полукилометре от детей и, услышав грохот, не придал этому большого значения. Только когда в сторону гимназии стали стягиваться спецслужбы, он выбежал из мечети и по дороге узнал о взрывах и стрельбе. 

— Мы искали детей у школы, но не нашли. Спрашивали, где Ахмад, Амин, — никто не знает, у всех шок, — вспоминает священнослужитель. — Когда ищешь детей и не можешь их найти, это большая боль. Страшно… Потом старший сын позвонил и сказал, что младший ранен и они едут в ДРКБ. Тогда мы побежали к машине и параллельно старались помочь выводить некоторых одноклассников, которые были полностью в крови. 

В больнице 14-летний Ахмад сидел без лица и весь дрожал. Увидев родителей, он кинулся в объятия и стал вместе с мамой дожидаться отца в приёмном покое.  

— Я прошел дальше, в реанимацию, где лежал Амин. Туда было нельзя, но все родители на эмоциях бегали, искали своих детей. Врачам спасибо, что не выгоняли, — отмечает собеседник. — Когда нашел палату сына, он был в сознании. Чтобы не кричать и не плакать, Амин закрывал себе рот рукой — ещё с малых лет он панически боится крови. Только из-за двери удалось ему помахать и сказать: «Улым, мы здесь, мы тебя любим».

«Там даже хуже гремит, чем в школе»

А дальше — наркоз, операция и более двух недель реабилитации в больнице. Недавно Амина выписали, его раны постепенно затягиваются, но душевные ещё долго не будут давать покоя. Сейчас с детьми активно работают психологи, помогают вернуться к нормальной жизни. Насколько, конечно, это возможно в этой ситуации. 

— Считаем, это необходимо, чтобы боль не осталась внутри. Детям очень тяжело вспоминать тот день. Если начинаешь спрашивать, они очень неохотно отвечают. У обоих появились страхи на звуки и шумы. Вчера, например, во время дождя ударил гром, Амин был дома с бабушкой, прибежал к ней и испуганно сказал: «Там даже хуже гремит, чем в школе». Сопоставляет, сравнивает с тем, что происходило. Или другая ситуация: смотрели кино и там показали скорую помощь с включенной сиреной — так старший аж вскочил. Всё равно страх ещё очень сильный, — делится имам.

Фобии стали проявляться у большинства учеников гимназии. Мама первоклассницы Вики (имя изменено. — Ред.) рассказала о том, что на следующий же день после трагедии дочка не смогла уснуть в своей комнате и пришла спать в спальню к родителям. 

— Только в последнее время начала возвращаться в свою кровать, но периодически всё равно прибегает. В темноте ей тоже становится страшно, пришлось купить дополнительный светильник, чтобы ночью постоянно горел. До этого подобных страхов у нее не было, как и не было страхов шума. Сейчас даже если проезжает под окнами грузовик или машина с сиреной, она сразу ко мне бежит и смотрит круглыми вопрошающими глазами. Я говорю: «Всё нормально, просто скорая», успокаиваю. Если грохот слышит или видит подозрительного человека — сразу на меня смотрит теми же круглыми, испуганными глазами, — поделилась в беседе с KazanFirst мама первоклассницы. 

С этой проблемой женщина обращалась к психологу и в ответ услышала, что это естественная реакция, которая проявляется почти у каждого ученика, поскольку воспоминания ещё очень свежие.

Девочка находилась в кабинете на первом этаже, неподалеку от места, где стрелок заложил взрывное устройство. 

— Они сидели на уроке и услышали громкий шум. Было похоже на то, как КАМАЗ по лежачему полицейскому проехал. Дети вздрогнули, но ничего не поняли, а учительница спохватилась и пошла в сторону входной двери. В этот момент директор стала истерично кричать по громкоговорителю: «Баррикадируйтесь, закрывайте двери», а педагог ринулась к столу за ключом. Раздался второй взрыв. Трясущимися руками учительница стала открывать окна, а на первом этаже они с решётками. Единственное окно, через которое дети могли выйти, — у учительского стола. Тогда учительница сказала: «Детишки, сейчас будем прыгать в окно», и они ей полностью доверились. 

«Эта семья приняла их к себе, впустила в дом»

Дети внимали всем указаниям и не паниковали. Ученики оперативно эвакуировались через окно, и лишь одна замялась и осторожно спросила: «А не больно будет прыгать?». С улицы учеников подхватывал учитель физкультуры и направлял, куда им бежать. Обнаружив в заборе щель, школьники выбежали за территорию к частному сектору, который находится прямо за футбольным полем. 

— Когда мы приехали к школе, то детей там не нашли. Нам сказали, что они побежали за школу, и там, в частном доме, я нашла свою дочь. Им открыли ворота, впустили, оказали первую помощь. Кто-то из детей уже был в крови, кто-то был сильно напуган. Родители прибегают, плачут, суета, ад какой-то, — вспоминает мама первоклассницы.

Здесь же, во дворе небольшого кирпичного дома на улице Ковыльная, оказались и дети имама мечети «Гаиля» Ахмад и Амин.  

— Недавно только мне сын рассказал, что перед тем как уехать на скорой, они пролезли через забор и забежали во двор в частном секторе. Эта семья приняла их к себе, впустила. Но выйти из дома самостоятельно Амин уже не смог из-за большой кровопотери. Отсюда их увезли на скорой, — рассказывает Рустам хазрат Хайруллин. — Я предложил сыну зайти к этой семье, поблагодарить за то, что открыли калитку, впустили. Дети ведь раненые были, наверняка и дом остался в крови. Но они пока не готовы возвращаться к тем местам, а какой это был дом, мы не знаем.

Найти «убежище» для десятков пострадавших и испуганных школьников оказалось несложно. Этот дом стоит напротив той самой щели в заборе, через которую дети пролезали, убегая от стрелка. Живёт здесь семья из пяти человек, но в момент трагедии дома были не все. 

Самый старший из детей этого дома — 17-летний Роял. Он крепко спал, когда в школе по соседству раздались первые хлопки. Спустя несколько минут у гимназии уже стояли спецслужбы.

— Я спал, вдруг слышу какие-то звуки, шум. Мама кричит: «Там дети бегут!». Выглянул в окно, а они визжат, забегают к нам во двор, — вспоминает молодой человек. — Дома были я, мама, сестренка, младший брат был в детском саду. Я сразу позвонил папе, он приехал в течение пяти минут и тоже стал помогать. Паники не было, но были смешанные чувства непонимания ситуации. Мама всех успокаивала: и детей, и родителей, которые прибегали и искали у нас своих детей.  

Тот факт, что ученики, спасаясь бегством, оказались именно в этом доме, Роял объясняет просто: ворота были открыты, да и бежать до них от заднего двора гимназии было ближе всего.

— Школьников прибежало много, во дворе было как минимум 40 детей, ещё десятки находились внутри. Наш дом для них был единственным доступным местом. В соседние дома они не заходили, да им бы и не открыл никто — рабочий день ведь, — отмечает собеседник. — В общей сложности дети пробыли у нас около 2-2,5 часов.

Роял вспоминает, что среди детей ему особенно запомнились раненые, которые отчетливо выделялись среди толпы. 

— Во дворе сидел парень, у него было сквозное огнестрельное ранение в ногу. Мы оказывали первую помощь, вытащили все медикаменты, помогли пройти внутрь. Был ещё один младшеклассник в тяжёлом состоянии, его откачивали. А потом приехали врачи и его увезли. Я его запомнил, — говорит молодой человек.

Он добавил, что некоторые родители учеников уже приходили к семье с благодарностью. Совсем недавно их навестила мама одного из школьников, после чего сказать спасибо пришли ещё четыре родительницы.

«Дети даже когда мимо проезжают — боятся»

Сейчас в 175-й гимназии идёт капитальный ремонт, а уже к концу года школа полностью сменит облик. После трагедии власти провели родительские собрания со всеми параллелями и совместно с психологами и родителями разработали план по интерьерам, чтобы ничто не напоминало ученикам о минувшей трагедии. 

Рабочие меняют внутреннее устройство гимназии, функционал и расположение кабинетов, а на заднем дворе строят бассейн. Но даже после ремонта возвращаться туда готовы далеко не все. 

— Мы не спешим с решением, возвращаться ли в гимназию после ремонта. Дети даже когда мимо проезжают — боятся. Они не готовы пока идти в эту школу, поэтому вопрос остаётся открытым. Скорее всего, детей переведем, — размышляет хазрат. — Это зависит от того, как сделают ремонт, действительно ли там будет всё неузнаваемо, чтобы им не напоминало об этой беде. Возможно, они смогут, но ломать детей мы не хотим.  

В свою очередь некоторые родители убеждены, что власти со своей задачей справятся достойно и обновленная школа вскоре распахнет двери для своих учеников, обеспечив им психологическую, а главное — физическую безопасность.

— В гимназию мы вернемся, в другую школу переводиться не собираемся. Сейчас там ремонт сделают, она станет ярче, светлее, красивее. Наверняка уж после трагедии никто переживать подобное повторно не захочет и усилит охрану, — подчеркнула мама младшеклассницы. — Ни одна ближайшая школа не гарантирует, что такого не может произойти. В нашей гимназии вахтерша сработала точно так же, как охранник.

Из школы уже вынесли всю мебель и сантехнику. Работы в здании и на территории ведутся круглосуточно. К строительству бассейна тоже приступили: на месте футбольного поля уже забивают сваи. 

На время каникул большинство учащихся и их родителей, а также учителей 175-й гимназии отправятся на летний отдых и реабилитацию. Для этого в помощь пострадавшим российский Красный Крест и Сбербанк собрали более 70 млн рублей. Поездку на море выбрали более 570 человек, чуть меньше — в санатории по путевке «Мать и дитя» и в загородные лагеря Татарстана. 84 человека от отдыха отказались, а часть детей и родителей находятся в раздумьях.

«Хотелось бы увидеть, что он был один, и успокоиться»

В родительских чатах не перестают обсуждать произошедшее. Одна из родительниц сообщила, что в общей беседе не утихают дискуссии о ходе расследования. Почему потерпевших перевели в статус свидетелей, действовал ли стрелок в одиночку и когда обнародуют записи с камер внутреннего наблюдения? Этими вопросами родители задаются по сей день.

— У нас в родительском чате кто-то поинтересовался, будет ли опубликована запись внутренних камер школы. Сказали, что их Москва забрала и мы их никогда не увидим. Я не знаю, правда это или нет. Был же керченский стрелок, так обнародовали же видео. Хотелось бы увидеть, что он был один, и успокоиться, что кто-то из сообщников Галявиева не гуляет на свободе и не вернется в нашу новую школу или в любую другую, — поделилась мама одной из учениц.

KazanFirst стало известно, что руководство республики с записями с камер видеонаблюдения в гимназии ознакомилось и убедилось, что казанский стрелок перемещался в одиночку и действовал без сообщников. Тем не менее в сети продолжают появляться многочисленные фейки, связанные с трагедией.

— Мы все записи, видео, аудиозаписи друг другу пересылаем, задаемся вопросами и пытаемся для себя какие-то ответы найти. Видео по интернету гуляет, на котором два человека бегут по крыше. Где официальная информация по этому поводу? Есть же люди, на которых наговорили, выставили сразу мальчишку какого-то и сказали, что он ни в чем не виноват. А тут, получается, два подозрительных человека бегают по крыше, а информации нет. Следователи на вопросы отвечают, что вообще ничего не знают, — сетует родительница. — Хотелось бы получить ответы. Всю ситуацию мы уже пережили, остались психологические раны. Покоя не дают некоторые моменты, и ты не знаешь, правда это или нет. Нам бы хотелось на данный момент услышать, кто эти два человека, которые бегают по крыше, и успокоиться, узнав, что это, например, школьники.

Источник KazanFirst в правоохранительных органах заявил о двух возможных вариантах: либо это фейк, либо это снайперы, которые осматривали крышу гимназии.

— Вокруг громких инцидентов всегда появляются фейки. Тема была изучена вдоль и поперек, и Галявиев действовал в одиночку. Версия о сообщниках была связана с тем, что во время трагедии заметили проходящего мимо школы подозрительного нетрезвого мужчину, которого скрутили, однако сообщником он не являлся. Более того, когда стрелка уже задержали, на верхнем этаже школы произошел ещё один взрыв, но и этому есть объяснение: незадолго до ареста стрелок поджег фитиль и активировал заложенное в здании взрывное устройство, — объяснил собеседник, знакомый с материалами дела.

«Не сказала бы, что он чем-то расстроен»

Сам Ильназ Галявиев сейчас находится в СИЗО в одиночной камере, чувствует себя хорошо и ни на что не жалуется. Ему назначена экспертиза на вменяемость, которая продлится как минимум два месяца. Стрелок общается лишь со следователем и адвокатом Лилией Шараповой. 

— Общается со мной и следователем, так как продолжаются следственные действия. Выглядит хорошо, разговаривает. Как обычный человек, не сказала бы, что он чем-то расстроен, — сообщила Шарапова. 

Когда именно проведут экспертизу, пока неизвестно. В любом случае «это вопрос не быстрый», добавила защитница казанского стрелка.

В квартиру на улице Туганлык, в которой Галявиев проживал в последнее время, его родители после трагедии не приходили. По рассказам соседки, родные казанского стрелка закрылись и перестали выходить на связь.

— Они сюда ни разу не приходили, по крайней мере я не видела их больше после случившегося. Родителей его хорошо знаю, мы много лет дружили, но связь больше не поддерживаем. Даже не знаю, как они себя чувствуют, где они, сама хочу узнать, — рассказала женщина.

В последнем интервью отец казанского стрелка рассказал о том, что после задержания с сыном больше не виделся. Семья, по его словам, страдает от угроз, обвинений и внимания журналистов. Старшего сына попросили уйти на домашнее обучение, а мать «до сих пор в диком стрессе, с кровати не встает».

— Галявиев по всей строгости закона должен быть наказан. Читал интервью его отца, который рассказал, что им угрожают и охраны нет. Мне, будучи родителем, было больно, что он ни разу не сказал «простите», ни разу не извинился, — подчеркнул отец пострадавших детей. — Так, к сожалению, воспитали ребенка, и в интервью этом ему вместо жалоб в первую очередь нужно было извиниться перед всеми родителями и детьми.

---

Читайте также: Рустам Минниханов: Если мы не можем обеспечить безопасность своих граждан, то какая это власть?!

---