свидетеля из-за нарушения процедуры допроса.
Прошлый раз мы не попали на это заседание по странным причинам. В этот раз Верховный суд РТ отнёсся к нам более внимательно: сотрудники позаботились о том, чтобы процесс мы точно не пропустили. Шестеро подсудимых (трое в аквариуме и ещё трое под подпиской о невыезде) относятся к прессе равнодушно: от камер не прячутся, но и само дело не комментируют. Отказываются даже говорить, считают ли себя виновными.
На скамье подсудимых: Артем Малямов, Артур и Артем Ахмедзяновы, Максим Химишинец, Артем Кайданов и Артем Колесников. Самому младшему из банды всего 22 года, самому старшему – 46 лет. По версии следствия, мужчины переодевались в одежду спецназа и кошмарили бизнесменов/в скобках наркоторговцев/, устраивая маски-шоу, — вымогали деньги по 50-150 тысяч рублей. Всего в деле шесть доказанных нападений, а ущерб составляет около полумиллиона. Следствие считает, что формой СОБРа подельников обеспечивал единственный из всех ранее не судимый Колесников (он был сотрудником Росгвардии).
Все преступления происходили в 2020 году, а организатором группы считается 41-летний Малямов. Мужчины собирались в гараже и там планировали преступления, на которые ездили на своих же машинах. Потерпевшими по делу проходят семь человек. Некоторые из них торговали наркотиками, поэтому, собственно, и стали «клиентами» ОПГ – те знали, что в полицию наркоторговцы обращаться не будут.
Так «припугнули» 30-летнего Дениса Яшанина, который, по официальной версии, был тогда в Казани на заработках, а сейчас живет в Екатеринбурге. Мужчина допрашивался по видеосвязи. Яшанин рассказал, что был похищен в марте 2020 года. На улице было темно, он вышел провожать друга Максима, с которым курил у подъезда. Тут подъехала машина, из которой выскочили двое людей в камуфляжной форме и балаклавах, ещё двое были в гражданской одежде — один сопровождал лжесиловиков, второй сидел за рулем. Опергруппа представилась Госнаркоконтролем, по всем канонам положила молодых людей «мордой в пол» и для пущего устрашения даже ударила по голове. На Яшанина надели наручники и мешок на голову, чтобы тот ничего не видел. У Яшанина потребовали ключи и провели в его квартире «обыск», пока тот сидел в машине с одним из участников преступной группы. В ходе «обыска» был обнаружен свёрток с наркотиками (никто не знает, был ли он на самом деле в квартире Яшанина), который «Госнаркоконтроль» любезно предъявил.
Дальше молодого человека начали кошмарить: говорили, что за него им положена премия по 50 тысяч каждому и сейчас его повезут садиться в тюрьму. Но если вдруг он хочет уладить вопрос, его отпустят за вознаграждение в 200 тысяч рублей (правда, как выяснится позже, точную сумму преступники не называли, ее подсчитал сам Яшанин, сложив сумму «премий»). Но таких денег у молодого человека не было, и тогда ему предложили позвонить отцу по видеосвязи. С отцом разговаривал человек, представившийся Григорием (это был Артём Малямов). Он показал пенсионеру сына в наручниках и сказал что им нужны деньги. Такой суммы у отца тоже не было, и он предложил перевести им хотя бы 75 тысяч рублей — они поехали снимать их с банкомата. Ещё 9 тысяч опэгэшники сняли с карты Яшанина, плюс забрали три или четыре тысячи в ходе «обыска». На следующий день Яшанин начал подозревать, что ОМОН был не настоящий, но на сто процентов не был в этом уверен, а потому и в полицию обращаться не стал.
Подсудимые и адвокаты не уставали задавать потерпевшему вопросы: так несколько раз в разных формулировках был задан вопрос: почему Яшанин вообще испугался, если не имел отношения к наркотикам? Складывалось ощущение, что задача защиты — доказать, что у потерпевшего рыльце в пушку. Как будто от этого он станет менее потерпевшим. Как будто нападать незаконно только на законопослушных людей, а на «барыг» — можно.
Поддельный ОМОН на Яшанина навёл как раз тот друг Максим, с которым они курили в день задержания. С этим Максимом Денис несколько недель гулял по барам и клубам, просадив за это время около 400 тысяч рублей, заработанных в Казани (по показаниям Яшанина, он был трудоустроен в одну из казанских компаний с зарплатой 220 тысяч рублей в месяц). Поэтому Максим знал, что деньги у приятеля были, и, судя по всему, данную информацию передал не особо добровольно.
Потерпевший планирует заявить иск о возмещении ущерба в 87 тысяч, которые он отдал за своё освобождение. При этом один из адвокатов представил совсем уж наглую позицию: мол, Яшанин лично пострадал на 12 тысяч рублей, а ещё 75 принадлежат его отцу-пенсионеру, которые он с сына не требует. И если деньги нужны, то пусть отец за них и судится. Более того, с Яшаниным начали спорить: защитники намекали, что сумма то для него не такая и значительная, раз он хорошо зарабатывал.
Все время допроса в зале Екатеринбургского суда находился отец Яшанина, который проходит по делу свидетелем. По закону это запрещено, а потому показания данного свидетеля нельзя учитывать как доказательство, чему несказанно обрадовались адвокаты, не скрывавшие своих эмоций. Оглашать показания, данные в ходе досудебного расследования, в таком случае тоже нельзя. При этом нам известно, что в своих показаниях отец Яшанина говорил о том, что сына били во время видеозвонка и угрожали ему автоматами. Эти факты сильно отяготили бы положение обвиняемых, но теперь суд их не услышит. Зато один из участников нападения — Кайданов — использовал эту возможность для того, чтобы извиниться.
— Я хотел бы принести свои извинения за всю эту нелепую ситуацию. Прошу прощения. У меня всё, — сухо проронил он.
Как мы уже писали ранее, попались преступники на похищении людей, которые заявили об этом в полицию. Так, они ворвались в квартиру двух братьев — Артема и Андрея Рогожиных, одного из которых похитили. На суде допросили соседа Рогожиных Рамиля Салахова. Он рассказал, что в тот день к нему в дверь постучался Андрей, у него из уха текла кровь. Он сказал, что его брата Артема похитили и отняли у них машину (лжесиловики заставили переписать на них автомобиль). Потом Андрей вызвал полицию, сел и стал плакать.
Кое-какие значительные подробности этой ситуации Салахов не помнил, так как прошло уже около двух лет. Прокурор ходатайствовал об оглашении его показаний, но все шестеро подсудимых и столько же защитников были яро против.
— В законе сказано, что оглашать необходимо только при наличии существенных противоречий. Я выскажу свою точку зрения: приоритет при вынесении судебного решения отдаётся тем показаниям, которые даны в гласном судебном заседании. Когда вопросы допрашиваемому могут задавать не только гособвинители, но и защитники, и подсудимые, и судья. Иначе принижается ценность судебного заседания, — парировал один из адвокатов.
Но, несмотря на это, суд принял решение огласить три важных строчки:
«Андрей был очень растерян и напуган. Он пояснил, что его брата похитили трое неизвестных людей, которые были одеты в камуфляжную форму, на лицах были маски, а также эти люди имели при себе пистолеты».
Это как раз то, чего не удалось получить из показаний исключенного свидетеля: подтверждение наличия оружия и угроз.
Адвокат Малямова (по назначению) Георгий Чумаков говорит, что в деле есть косвенные доказательства того, что жертвы подсудимых действительно торговали наркотиками. Так, например, Яшанин перед задержанием что-то сбросил из кармана, но об этом все благополучно забыли.
— Имея весь массив дела, у меня сомнений не вызывает, что он наркотиками торговал. Фактически тут все потерпевшие либо наркоторговцы, либо судимые. Сотрудники полиции хотели сделать из дела «конфетку» ради званий. Подсудимым рисуют разбой и похищение, но фактически там одно вымогательство. Поэтому и маскируется тема с наркотиками — театр, — говорит Чумаков.
Он подчёркивает, что здесь имеет место избыточное вменение (когда преступления квалифицируются более тяжкими, чем они были по факту). По словам Чумакова, даже протокол отца Яшанина был напечатан на компьютере, а ручкой вписана дата и подпись — это говорит о том, что участковый пришёл к свидетелю с готовым протоколом, чтобы тот его просто подписал.
Все подсудимые признают вину частично — только по факту вымогательства, но не по разбою.
— Разбоя там нет, похищения — тем более. Потерпевшие сами предлагали решать вопрос. Кого-то даже с «весом» брали. Ни один из них не обратился в полицию — с ними просто потом начали оперативники работать, только поэтому они дали показания. Опергруппу им вместо нельзя, потому что каждый раз участники были разные и инициатива исходила от разных людей. Это преступный «междусобойчик». Ситуация, когда криминальный слой нападет на законопослушный — это одно. Когда речь идёт о внутрикриминальных разборках, то это совершенно иное дело и опасность для общества другая, — резюмирует Чумаков.
Лжеомоновцам грозит до 15 лет тюрьмы.
Comment section