Жалко, как говорится, у пчелки, а пчелка — обманула государство, похитив два миллиона рублей. На общественное мнение часто влияет контекст совершенного преступления: красть деньги на красивую жизнь вроде как порицаемо, а вот на больного ребенка и мужа-инвалида уже, кажется, не так плохо. Но можно ли оправдать реальное преступление мотивом?
Вахитовский районный суд Казани рассматривает интересное дело о махинациях с пособиями для беременных. По версии следствия, Адиля Галяутдинова обвела вокруг пальца сотрудников отделения Фонда социального страхования по РТ и похитила более двух миллионов рублей.
— Сегодня было допрошено четыре свидетеля защиты, которые дали положительную характеристику подсудимой. По ходатайству стороны защиты уголовное дело отложено, они обеспечат явку еще двух. После чего мы перейдем к допросу обвиняемой. Представители потерпевших и свидетели обвинения уже допрошены, – пояснила старший помощник прокурора Вахитовского района.
Обвинитель объясняет схему действий Галяутдиновой: она предлагала беременным женщинам заключить фиктивные трудовые договоры с юрлицом, оформленные на саму обвиняемую, а дальше женщина просто получала пособие за сотрудниц, отдавая им лишь малую часть этих денег, а остальное присваивая себе. Женщины о реальных суммах пособий не знали, а Галяутдинова таким образом заработала два миллиона.
— Она с ними ходила в банк, открывала счета, на основании доверенности подавала документы от их имени и получала денежные средства, которые фонд социального страхования перечислял этим гражданам, – объясняет суть дела помощник прокурора.
То ли женщины так доверяли Галяутдиновой, что не спрашивали, сколько денег им положено, то ли совсем не разбирались в этом деле, то ли, наоборот, осознавали суть мошеннической схемы, но не возражали, так как реально трудоустроены не были и могли не получать и этих денег. В общем, вопросов больше, чем ответов.
Свидетели обвинения на данный момент допрошены, суд приступил к допросу свидетелей защиты. Они в один голос утверждают, что Галяутдинова — порядочный и честный человек. Знакомые обвиняемой говорят много, но не по делу, из-за чего судья и адвокат постоянно вынуждены прерывать их монологи и направлять речь в нужное русло. Так, соседка Адили поведала суду о благих делах Галяутдиновой, которая уже пять лет состоит в активе дома:
— Она хороший организатор, люди слышат и слушают ее, – рассказывает свидетель и поражается мужеству обвиняемой, даже цитирует Некрасова с его «Женщинами в русских селеньях».
Упоминается и семья обвиняемой. Так, суду становится известно о муже-инвалиде и ребенке Адили, который только недавно оправился от перелома позвоночника. При упоминании этих вещей Галяутдинова начинает плакать, что не остается без внимания судьи.
Создается впечатление, что соседка готова на все, чтобы спасти свою знакомую, «даже встать на колени и умолять», как выразилась она сама, ведь без Адили они не смогут. Но при этом женщина затрудняется ответить, что ей известно о самой сути уголовного дела.
— Очень добрая, порядочная. К ней любой человек обратится — она всегда придет на помощь, – заявляет другая соседка, упоминая, что сейчас обвиняемая находится в сложном материальном положении.
С третьим свидетелем Галяутдинова вообще впервые вживую увиделась в зале суда. По его словам, они познакомились, когда Галяутдинова принимала участие в благотворительности — бескорыстно помогла со сбором средств для похорон матери свидетельницы.
— Она сама на себе всё тянет, – заявляет женщина, но после этого говорит о том, что не любит лезть в чужую жизнь и знает не так много подробностей об обвиняемой.
Рассказ четвертого свидетеля от предыдущих не отличался: ответственная, всем помогает — все как по бумажке. Кстати, последний свидетель раньше работала в Арбитражном суде, где ей довелось сопровождать процедуру банкротства сети парикмахерских Галяутдиновой. По ее словам, обвиняемая до последнего пыталась реанимировать свое дело. При этом у Адили есть целый «букет болезней».
— Она боец, старается себя вытянуть… Естественно, психологически могут быть срывы, могут быть какие-то внутренние переживания… То есть, может быть, она внешне этого не показывает, но внутри ее кошки терзают, — сердобольно отзывается свидетель.
Суду осталось допросить лишь родителей Галяутдиновой, которые не смогли явиться по состоянию здоровья. Далее будет допрошена сама Галяутдинова и суд сможет приступить к прениям. От комментариев обвиняемая отказывается — даже в контексте признания или непризнания вины.
Автор материала: Ксения Постнова, практикантка KazanFirst
Comment section