В Картинной галерее Набережных Челнов приступили к работе над каталогом, за которым стоит целая эпоха в изобразительном искусстве.
— Мы выиграли «президентский» грант, всего 261 тысяча рублей. Наша заведующая отделом Елена Паршикова предложила сделать электронный каталог, — говорит директор галереи Ильсия Гарипова.
— Материал, исчезающий с поверхности. Наследие было масштабно и многогранно ,- так Паршикова коротко сказала о том, что она предложила сохранить в памяти для потомков, а в лучшие времена возможно и для восстановления.
А теперь о сути. С 1969 по 1985 годы город Набережные Челны и КАМАЗ не то, что у нас в стране, но и в мире знали как гигантскую, поражающую воображение стройку. В СССР это была ударно-комсомольская, то есть особая стройка. Сотни тысяч молодых людей съехались со всей огромной страны, чтобы построить суперсовременный город, без преувеличения город своей мечты. Для того, чтобы вдохновить строителей, советское правительство посылало сюда лучших в стране поэтов, писателей, музыкантов, артистов. И художников. Из Казани сюда приехали выпускники художественных училищ, из Москвы, Ленинграда, Иркутска, других городов прибыли мастера, окончившие высшие художественные учебные заведения. Среди мастеров были, например, народный художник СССР, академик Александр Королев, заслуженный художник СССР Борис Неклюдов. Художники, скульпторы, монументалисты ехали сюда не выставки устраивать, а украшать город, как сейчас говорят, создавать эстетическую городскую среду.
— Тогда 2-3 процента средств, выделяемых на проектирование зданий, отдавалось художникам. Это большие деньги. Разумеется, и мастера были не абы какие и работали они на совесть, — вспоминает народный художник Татарстана Анатолий Пашин.
— Это сейчас в ходу компьютеры. А мы тогда работали руками и все умели делать, — отмечает народный художник Татарстана и заслуженный художник России Владимир Акимов.
Строители возводили здания, а художники, работая вместе с ними украшали стены монументальными росписями, витражами, барельефами, панно, мозаиками, на улицах города появлялись скульптуры – все это подлинные произведения искусства.
— Мы даже в детсадах и школах (особенно в школах) не лютики-цветочки и не какой-нибудь «совок» рисовали, а воспроизводили литературные сюжеты, исторические, культурные события, — делает акцент один из авторов той городской сред Акимов.
Невольно раскрыл влияние городской среды на формирование личности нынешний председатель Союза художников Набережных Челнов Ленар Ахметов.
— Знаете, почему я художником стал? Я вырос в доме недалеко от Трансагентства в поселке ГЭС недалеко от Парка культуры. Там стояла очень красивая и оригинальная металлическая скульптура, где был изображен паровоз и другой транспорт. Я в детстве часто бегал посмотреть на эту скульптуру и мне захотелось стать художником, — говорит он.
Кто помнит город в 80-е годы, тот согласится, что сегодня в Набережных Челнах можно было бы зарабатывать хорошие деньги, демонстрируя туристам произведения искусства на зданиях, культурных и социальных объектах и внутри них. Увы, 80-90 процентов неповторимого наследия утеряно. Причем, бездарно, безалаберно, по-сволочному.
— В 2000-м году я был главным художником города. Ранней весной, по-моему в марте, позвонил житель города и сказал, что скульптура у Трансагентства исчезла. Я срочно поехал туда и увидел, что от скульптуры из цветмета одни уголки остались. Я рассказал об этом вице-мэру Файрузе Мустафиной. Она сказала: «Будем восстанавливать!». Больше двадцати лет прошло, никто ничего не восстанавливает, — рассказывает заслуженный деятель искусств Татарстана, художник Факиль Гайфутдинов.
— А помните, на въезде в город со стороны Нижнекамска стояла большая красивая стела, на ней было написано: «Набережные Челны»? Она большая была, очень высокая, метров 40, а может и 50. Ее за одну ночь на цветмет спилили! – вспоминает тот же Гайфутдинов.
Так разрушали наследие воры. Но разрушал не только они. Свою немалую лепту вносили ремонтники и строители, которые работали официально, по контракту с исполкомом города и владельцами зданий. Они беспардонно сносили со стен те самые мозаики, панно, барельефы, витражи. Мол, стенку покрасить, отштукатурить надо, а это старье, «совок», кому оно нужно?!
— Вообще-то уничтожение произведения искусства – это уголовное дело. Но я не помню, чтобы хоть раз у нас возбуждалось уголовное дело, — уже даже не возмущается, а просто констатирует Гайфутдинов.
Но в Картинной галерее еще работают специалисты, которые знают цену (не только денежную, но и духовную!), произведениям изобразительного искусства решили восстановить и сохранить в электронном варианте все то, что разбазарил город.
— Мы разыскиваем и собираем исторические фотографии. Они и сами нас уже находят: люди звонят, приходят. Мы это все сохраняем в электронном формате. Планируем сначала устроить выставку фотографий на пластиковых стендах, потом – в сентябре – весь каталог появится у нас на веб-сайте. На сайте Картиной галереи, — раскрывает планы Паршикова.
Читайте также: «Все везде и сразу»: картина с бешенными рейтингами, не оставляющая шансов сохранить рассудок
Comment section