Мусорная реформа в оценках депутатов, чиновников и бизнеса

Фракция КПРФ в Государственной Думе провела круглый стол на тему «Об обеспечении нормативно-правового регулирования институциональных преобразований в сфере утилизации твердых бытовых отходов и проблемах, возникающих при реализации реформы в этой сфере». Это было довольно интересное и полезное мероприятие, в котором мне удалось принять участие. Говоря простым языком, обсуждали мусорную реформу. Выступили парламентарии, представители профильных госорганов, руководители компаний – региональных операторов, переработчики отходов, жилищники. У каждого из них был свой взгляд на проблемы реформы, но преобладающим было мнение, что мусорная реформа пока не приносит ожидаемого результата.

Мероприятие открыл лидер КПРФ и глава партийной фракции в Государственной Думе Геннадий Зюганов, который в своем вступительном слове отметил, что проблема отходов с каждым днем становится все острее.

В 2017-2018 годах в России началось движение в этом направлении путем принятия законов и постановлений, регулирующих мусорную реформу, но с началом её деятельности видимый результат пока один – повышаются тарифы для граждан и бизнеса, а в переработку из общего объема отходов идет ничтожное количество ТКО.

Позицию Минприроды РФ по поводу хода мусорной реформы изложил первый замминистра Дмитрий Тетенькин, который, естественно, оценил её в позитивной тональности. По его утверждению, уже сейчас удалось обеспечить качественный сбор и вывоз ТКО, услугами регоператоров охвачено 97% потребителей, а собираемость платежей составила 85% (на конец 2021 года). Позитивно первый замминистра оценил и динамику создания инфраструктуры по обработке и утилизации ТКО: к 2030 году поставлена задача обеспечить 100-процентную обработку и не менее 50-процентную утилизацию, но уже сейчас, по его словам, обрабатывается 43,3%, утилизируется 11,6%, а захоранивается 73% ТКО. При этом за три с лишним года мусорной реформы (с 1 января 2019 года) удалось построить производства по обработке ТКО общей мощностью 18 млн тонн и производства по утилизации на 5 млн тонн (всего 166 объектов). В планах на 2024 год стоит задача обеспечить строительство производственных комплексов по обработке ТКО еще на 23 млн тонн и по утилизации – на 8 млн тонн.

Далее Тетенькин отчитался о внедрении различных инструментов по обеспечению инвестиций в отрасль, но никак не затронул огромного пласта проблем, за решение которых его министерство несет прямую ответственность. В целом доклад походил на самоотчет без какого-либо анализа проблемной части.

С большим упором на проблемы оказалось выступление представителя ФАС Людмилы Касаткиной, сделавшей акцент на основных направлениях деятельности ведомства в сфере обращения с отходами, – это тарифное регулирование и антимонопольный контроль. Если в сфере тарифного регулирования она не увидела особых проблем (в 2021 году среднегодовой рост тарифов на услуги ТКО по стране составил 1,9% по сравнению с 2020 годом), то в сфере антимонопольной деятельности проблем оказалось немало. Она особо отметила большое количество нарушений со стороны региональных операторов, особенно в части навязывания ими невыгодных условий потребителям, например, невыгодных условий коммерческого учета ТКО, отказ по оказанию услуги по вывозу ТКО, частое нарушение процедуры отбора транспортировщиков отходов (сговор на торгах). Касаткина также обратила внимание, что при наличии достаточно проработанной нормативной базы постоянно имеют место нарушения как в сфере тарифного регулирования, так и антимонопольного законодательства, что позволяет сделать вывод о необходимости дальнейшей «донастройки» законодательно-нормативной базы.

От себя отмечу, что данная проблема действительно имеет место, но ее корни кроются прежде всего в монопольном положении региональных операторов, многие из которых смело нарушают законодательно-нормативную базу, особенно если имеют поддержку со стороны профильных госструктур с явными признаками коррупционных связей. С учетом этого можно сколь угодно долго «донастраивать» законодательство, но при отсутствии конкуренции монопольный статус и связанный с ним коррупционный фактор будут и в дальнейшем обеспечивать условия для нарушений.

Касаткина затронула проблему дальнейшего развития концепции расширенной ответственности производителя (РОП), выделив в числе важнейших вопрос распределения средств экологического сбора (принципы сбора и выплат, кто должен быть распорядителем этих средств и т.п.). Также она остановилась на довольно острой для Татарстана проблеме нормативов образования ТКО. По словам Касаткиной, в ФАС поступает большое количество жалоб от предпринимателей по поводу размеров выставляемых региональными операторами платежей и эта проблема имеет несколько измерений: во-первых, возникают трудности с созданием контейнерных площадок; во-вторых, существующий способ расчета по факту привязан к количеству контейнеров и не зависит от их заполняемости; в-третьих, сам региональный оператор безосновательно отказывает в переходе к альтернативным способам учета, навязывая потребителю тот, который ему более выгоден (яркий пример – Татарстан).

Но, пожалуй, самым содержательным было выступление главы Росприроднадзора РФ Светланы Радионовой. Хочу отметить, что её статистика по общему объему ТКО заметно отличалась от статистики Минприроды. Радионова заявила, что годовой объем образуемых по России ТКО составляет 48 млн тонн, в том числе в жилых домах 30 млн тонн, в то время как Тетенькин из Минприроды говорил о 60 млн тонн. На мой взгляд, данное расхождение вполне объяснимо: Минприроды оперирует данными региональных операторов, а они склонны завышать объемы, чтобы обосновать завышенные нормативы накопления ТКО (большинство из них собирает платежи на основе этих параметров). С этой точки зрения, думаю, что статистика Радионовой лучше отражает реальное положение дел. Данные Росприроднадзора по объемам обработки и утилизации ТКО так же отличаются: обработано 46,6%, утилизировано – только 6,42%. При этом на захоронение, по словам Радионовой, идет 92%, а не 73%, как утверждал Тетенькин.

Надо отдать должное профессиональному сарказму главы Росприроднадзора (в Татарстане в свое время имели возможность убедиться в этом), которая поддела первого замминистра Минприроды РФ за его лакированный доклад, который не только занизил показатели захоронения, но и вообще умолчал о полигонах, отчитавшись только за объекты обработки (сортировки) и утилизации. Радионова заявила: «Я не услышала в докладах выступавших никаких оптимистических данных по поводу объектов захоронения, и мы тоже так же, как контролеры, не овеяны оптимизмом по этой части». Глава Росприроднадзора отметила, что во всех территориальных схемах обращения с отходами в субъектах РФ указаны объекты размещения отходов (полигоны), но многие из них не соответствуют требованиям и не лицензированы, а значит, отходы туда свозить нельзя. Это старые свалки, на которые с советских времен свозятся отходы. Закрыть их при имеющемся количестве образуемых отходов невозможно. Росприроднадзор может бесконечно штрафовать их владельцев за нарушения, но закрыть не может, так как в зонах их расположения свозить мусор больше некуда. Критическая ситуация в этой части сложилась в таких регионах, как Чукотка, Ненецкий автономный округ, Мордовия, Ленинградская область, Крым, Северная Осетия – Алания, Ингушетия, Калмыкия, Алтайский и Приморский края. В них остаточная вместимость полигонов составляет не более 12 процентов, а в некоторых из них исчерпана, то есть полигоны переполнены, их геометрия нарушена (они выходят за пределы отведенных участков), что означает, что отходы размещаются на неподготовленных площадках со всеми вытекающими отсюда последствиями негативного воздействия на природу. На сегодня в законодательстве нет юридически закрепленных понятий, как объект или площадка временного накопления ТКО, мусороперегрузочная станция, но таких объектов в реальности несколько сотен — это не что иное, как скрытые мусорные свалки. А если эти объекты не регулируются законодательством, значит, к ним не может применяться никаких требований – ни санитарных, ни технологических и пр. По закону такие объекты должны быть закрыты, а весь накопленный здесь мусор должен быть вывезен на полигоны. В реальности с этими горами отходов ничего не делается, отсортировать их невозможно. В этом году такие объекты должны быть закрыты, однако взамен, заявила Радионова, нет никаких замещающихся мощностей (новых полигонов), а региональные власти бездействуют.

Отмечу, что такая оценка резко контрастирует с лакированным докладом представителя Минприроды, который ограничился малосодержательным самоотчетом, лишенным какой-либо проблематики.

Радионова также остановилась на проблеме сортировочных комплексов, которые обеспечивают обработку ТКО. Более 90 процентов таких объектов, по ее словам, работают по технологии ручной сортировки с наличием механических пакеторазрывателей и магнитов. При такой низкой автоматизации невозможно обеспечить высокий процент отбора отходов, пригодных для переработки (как правило, не более 4%). И такой неэффективный подход противоречит здравому смыслу: зачем сортировать мусор, если почти весь его объем все равно будет вывезен на свалку?

Что касается утилизации, то по статистике Росприроднадзора в стране существует около 180 объектов утилизации ТКО, при этом в 20 субъектах вообще отсутствуют мощности по их утилизации.

Радионова предложила целый комплекс мер, среди которых совершенствование законодательного регулирования, а также активизация работы в этом направлении со стороны региональных властей. Пока же состояние сферы обращения с отходами, по ее мнению, далеко от тех радужных оценок, которыми оперирует Минприроды РФ.

Продолжение следует

Автор материала: Николай Атласов, Депутат Государственного Совета Республики Татарстан