Ученые-историки Казани и Татарстана почтили память видного советского историка Мидхата Каримовича Мухарямова. По этому поводу в Институте истории им. Марджани прошло отдельное заседание по случаю 100-летие со дня рождения историка.

Почему фигура Мухарямова может быть интересна для обычного обывателя, не погруженного в перипетии цеха казанских историков и их академических виражей? Да, формально фигура Мухарямова даже по меркам исторической фигуры очень заметна — он признанный специалист в исследовании периода Гражданской войны (1918-1920 годов) в Казани и в Татарстане, также он 20 лет возглавлял ИЯЛИ Казанского научного центра РАН (1963-1982 гг.).

Личность Мухарямова может быть интересна широкому кругу читателей потому, что историк был ветераном Великой Отечественной войны. При этом, воевал он на передовой, был дважды очень серьёзно ранен, стал инвалидом. И вернувшись в обычную, мирную гражданскую жизнь, свою воинственность не растерял. Взявшись за исследование не самых простых с точки зрения идеологии периодов истории родного края, он расширял дискуссионное поле. До его прихода в науку, история как дисциплина была крайне заидеологизирована, заклиширована, было много запретных и опасных тем. Чего только стоит прямая цензура на исследование, изучение и популяризацию истории Золотой Орды и эпоса «Идегей» в ТАССР, подкрепленная постановлением ЦК ВКП(б) от 1944 года.

Но Мидхат Каримович в послевоенный период видел, что происходило с наукой, осознавал происходящие изменение и все эти изменения привносил в исторические исследования по истории Татарстана. Конечно нужно сделать оговорку, что учёный-исследователь, возглавлявший 20 лет научное учреждение, не мог быть абсолютно бескомпромиссным человеком с жёсткими принципами. Приходилось лавировать. Но в нашем материале мы покажем, что даже будучи руководителем-начальником, он находил возможность по-новому взглянуть на историю Татарстана.

Танковый офицер

Мидхат Каримович родился в 1922 году, в деревни Татарское Тугульбаево Кузнечихинского района ТАССР (сегодня это части территория Спасского, Нурлатского и Алькеевского районов). Отец историка — красноармеец азинской дивизии, участник за освобождение Казани от белочехов в 1918 году. Затем Карим Мухарямов мирную часть своей жизни посвятил работе учителем в школе.

Сам Мидхат Каримович во время Финской кампании Советского Союза уходит из Казанского техникума связи, идёт добровольцем в армию, становится курсантом Сызранского танкового училища. Выпускается историк уже в самый разгар Великой Отечественной войны.

В январе 1942 года Мидхат Каримович попадает в ряды 12-й отдельной танковой бригады под командованием полковника Михаила Петровича Кирпоноса. Эта бригада входила в 9-ую армию Юго-Западного фронта. 

В сентябре 1942 года в районе станции Самофаловка, северо-западнее Сталинграда, 12-я танковая бригада, прорвавшаяся в тыл крупной группировки войск фашистов, была полностью разгромлена, и лишь несколько человек, потеряв машины, вернулись на исходные позиции. В этом сражении танк Мухарямова был подбит и вспыхнул как смертоносный черный факел, а сам он получил тяжелые ожоги лица и рук и был эвакуирован в глубокий тыл в госпиталь в Бийске, Алтайский край.

После выздоровления вернулся на фронт. С 8 декабря 1942 года по январь 1944 года он служил в качестве офицера связи 6-го танкового корпуса (командир А.Л.Гетман) 1-й танковой армии, которой командовал один из выдающихся военачальников советских танковых войск Михаил Ефимович Катуков. К слову, этот 6-й танковый корпус отличился в боях на Курской дуге летом 1943 года, став гвардейским и получив новый номер — 11-й.

В личной характеристике офицера сохранилось такое его описание:

«Товарищ Мухарямов в должности офицера связи командования II-го гвардейского танкового Прикарпатского корпуса с 8 декабря 1942 года. За это время тов. Мухарямов участвовал во всех наступательных операциях, проводимых корпусом: Белгородско-Курском, Белгородско-Богодуховском, Казатинско-Бердичевском, Винницко-Жмеринском направлениях. Тов. Мухарямов показал себя исключительно храбрым офицером. Все задания, поручаемые командованием, выполнял добросовестно, четко и аккуратно. Своей работой он во многом помог командованию в управлении войсками, ведущими бои. …25 января 1944 года в бою на Винницко-Жмеринском направлении был тяжело ранен».

Да, второе ранение Мухарямова было крайне значительным. Его отправляют в глубокий тыл в тяжелейшем состоянии. Несколько раз снимали его с санитарного поезда из-за высокой температуры. Только через месяц после ранения он попал в госпиталь Ташкента. У него ампутировали правую ногу. Операция делалась под местной анестезией. Врачи хотели ампутировать и вторую ногу. Состояние его было тяжелое. Но он категорически отказался.

Казанский историк Сафронов вспоминал, как же мучился с этой оставленной ногой Мидхат Каримович: 

«Вижу, Мидхат без ноги, на костылях, а я уже хорошо овладел протезом и чувствовал себя не таким стесненным, как на костылях. Спросил Мидхата, почему он не носит протез. Он ответил, что не может, так как культя слишком мала и никакой протез на ней не держится. Да и к тому же и вторая нога повреждена». 

За боевые и трудовые заслуги Мидхат Каримович был награждён орденом Ленина, двумя орденами Отечественной войны, двумя орденами Красной Звезды и другими медалями.

По возвращению на гражданку, Мухарямов не сразу связывает свою жизнь с исторической наукой. Он поступает учиться в Казанский юридический институт.

«Так говорят исторические документы»

Четырёхгодичный курс юридического института Мидхат Каримович с завидным упорством заканчивает за три года. Получил диплом с отличием. Однако идти дальше в юристы передумал.

В 1948 году он становится аспирантом Института языка, литературы и истории Казанского филиала АН СССР. Учась в аспирантуре, защищает диссертацию «Борьба против иностранных интервентов и белогвардейцев на территории Татарии в 1918-1920 гг.» в 1952 году. Затем Мухарямов работал учёным секретарём (1951-1958 гг.), заведующим сектором истории (1959-1963 гг.), а затем уже в течении 20 лет возглавлял сам ИЯЛИ, был директором.

Первый свой смелый шаг в сторону освобождение истории Татарстана и татар от идеологических пут Мидхат Каримович предпринял ещё в 1952 году, при пока ещё живом Иосифе Сталине.

Сотрудникам ИЯЛИ стало известно, что в новом издании Большой Советской Энциклопедии собираются опустить статью о Муллануре Вахитове, считая его буржуазным националистом. Молодой историк Мухарямов вместе с завсектором истории Хайри Гимадиевичем Гимади написали на имя Сталина письмо, в котором они доказывали необходимость оставления в БСЭ статьи о выдающемся революционере. Письмо было передано набиравшему могущество партийному деятелю Михаилу Суслову. Была создана специальная экспертная комиссия по этому вопросу. После долгих споров и разбирательств комиссия вынесла положительное решение — статье о Муллануре Вахитове быть. Но обязательное указание — Вахитов работал под руководством Ленина и Сталина, а также боролся против татарской контрреволюционной буржуазии. Казанские историки пошли на компромисс. По меркам современников, этот поступок Мухарямова был очень смелым и в тоже время опасным — вот так в лоб пойти официозу в исторической науке. Отметим, что это был 1952 год, когда в стране через год раскрутиться трагедия под названием «Дело врачей».

В 1958 году у Мухарямова вышла книга «Октябрь и национальный вопрос в Татарии (октябрь 1917 — 1918 гг.). Тогдашние структуры по научной цензуре обвинили его в переоценке положительных моментов в национальном движении татар, в частности, роль Вахитова и Мусульманского социалистического комитета, деятельность Гасимова, Ахмадиева. Руководству Казанского филиала АН СССР было предложено обсудить и осудить эту книгу.

В актовом зале Казанского филиала Академии наук при участии ученых и преподавателей общественных наук вузов города два дня шло «обсуждение» книги Мухарямова. Мидхат Каримович опираясь на костыли с периодически возникающими болями в ноге стоял перед многочисленной аудиторией и мужественно отстаивал своё детище. Он безо всяких эмоций, убедительно доказывал правоту и упорно повторял: «Так говорят документы».

Товарищи историка Мухарямова удивлялись, почему он так скрупулезно изучал события, связанные с Гражданской войной. Его коллега Альтер Львович Литвин вспоминал: «Меня не раз поражала эта его привязанность к однажды избранной проблеме. Был и другой вопрос: как мог человек, вернувшийся с войны инвалидом, исследовать столь скрупулёзно историю другой, но тоже войны? Однажды я спросил его об этом. Ответ был сколь серьёзен, сколь и лаконичен: «Хочу понять, что я защищал в Великую Отечественную… И что нужно сделать для того, чтобы никаких войн не было…».

Доктор исторических наук Шарапов вспоминал, какой серьёзный вклад внёс Мухарямов не только в развитие казанской исторической школы, но и фактически в межнациональный мир и диалог в республике. Национальные вопросы в исторической науке очень волновали Мухарямова.

— Мухарямов предпринял существенные шаги, чтобы восстановить подлинную историографию Татарстана. Повысить статус, перейти от статуса краеведения в российской историографии к статусу историографии Татарстана как страны. Двухтомная «История Татарской АССР» (Казань, 1955 и 1960) в основном отражала первый подход. Независимо от желаний получалось, что история Татарстана, начиная с 1552 года — это политическая, социально-экономическая и духовная истории, прежде всего, сформировавшейся здесь русской общины, к которой «примыкает» вся история татарского народа и не только в области государственного устройства. Преимущественно говорилось о необходимости как можно больше приблизиться к исторической истине. Отчётливо чувствовалось стремление представить историю Татарстана не в виде «противостояния», а, главным образом, как позитивное взаимодействие русского и татарского народов, — вспоминал Шарапов. 

К слову, сама книга «История татарской АССР» вышла в 1973 году.

Именно благодаря изысканиям Мидхата Каримовича в области национального вопроса и национальных движений, отдельного татарского национального движения начала ХХ века, джадидизма, ваисовского движения, роли Мусульманского социалистического комитета и его лидера Мулланура Вахитова, а также Мирсаида Султан-Галиева мы сегодня имеем те представления и те знания, которые в послевоенном Советском Союзе были жестко заидеологизированы, а некоторые и вовсе опасны. Но ветеран-инвалид Великой Отечественной войны историк не испугавшись танковых битв на поле сражения, также мужественно противостоял цензуре в исторической науке.