В конце мая 2022 года генеральный директор группы компаний (ГК) «Кориб» Олег Коробченко получил кресло исполняющего обязанности главы министерства промышленности и торговли Татарстана. А 15 июня президент республики Рустам Минниханов подписал указ о его вступлении в должность уже без приставки «и.о.».

Назначение получилось громким. Однако не то чтобы ротация кадров вышла совсем уж неожиданной. Коробченко хоть ранее и не заявлял громко о своих политических амбициях, дважды избирался депутатом городского Совета Челнов — в 2010-м и 2015-м по линии «Единой России». А в 2019-м и вовсе возглавил республиканское отделение «партии предпринимателей» — «Партии Роста».

В смене партийной принадлежности тогда политические эксперты усматривали нежелание выступать в роли «политического винтика» — в новой организации Коробченко стал весьма заметной фигурой за счет своей активности. В этом же году предприниматель избрался в Госсовет Татарстана. А спустя год и вовсе выступил оппонентом Минниханова на выборах президента республики. В результате довольствоваться пришлось 3,6% голосов. При этом нынешнего лидера региона поддержало более 83% избирателей, а Коробченко обошли еще двое конкурентов от других партий — меньше проголосовали только за кандидата от ЛДПР Владимира Сурчилова.

Если оставить за скобками два депутатских срока в Челнах, то несколько лет в Госсовете и участие в президентской гонке — совсем не то резюме, которое необходимо для погружения во все тонкости функционала системы власти на уровне целого региона. С другой стороны, крупный промышленник вполне может выступить эдаким «кризис-менеджером» в нынешних условиях турбулентности в экономике, связанных с санкциями и их последствиями.

Но станет ли «предпринимательская рука» в этом деле серьезным подспорьем или, напротив, только помешает?

Бизнес в политику: популизм и «прорекламировать» себя

В небезызвестном сериале «Карточный домик» персонаж вице-президента США Фрэнк Андервуд замечал, что деньги — это особняк, «который начинает разрушаться через десять лет». «А власть — старое каменное здание, построенное на века». Цитата, помимо прочего, интересным образом подчеркивает и идею того, что предпринимательство почти всегда связано с экспериментом, риском и инициативой. Не вышло на одной итерации — попробуем что-то еще. Предприятие стало убыточным — людей уволим, завод закроем, вложимся во что-то более прибыльное.

Во властных структурах такой подход не выглядит слишком подходящим. Целевых показателей здесь гораздо больше, чем просто прибыль. Риск четко ограничен законодательными актами и нормативами не только регионального, но и федерального уровня. А каждый шаг, скорее, должен быть похож на работу врача — во главе угла постулат «не навреди».

Другое занимательное исследование о бизнесе во власти провел Флориан Ноймайер из Университета Марбурга. Касалось оно, правда, губернаторов штатов США. Выяснилось, что за 50 лет лишь 48 из 446 подобных управленцев были с успешным прошлым в бизнесе. И в, по-русски говоря, «депрессивных регионах» их показатели действительно были немного, но лучше — создавалось больше рабочих мест, быстрее росли доходы и в целом сокращался уровень неравенства. Правда, возможным, по словам исследователя, это делало две вещи.

Первое — политические институты должны быть устроены таким образом, чтобы у высокопоставленных чиновников не было возможности получать какую-либо прибыль для своего бизнеса. Второе — те же управленцы должны иметь достаточно полномочий, чтобы проводить эффективные реформы и необходимым образом регулировать строгость госуправления.

Насколько в российских условиях эти требования могут быть соблюдены — вопрос открытый. Однако Коробченко (как минимум до назначения) высказывал именно «бизнесовые» взгляды. В апреле 2021 года на заседании Госсовета он предложил реализовать программу «100 заводов» с госсубсидированием до 70% — построить в каждом районе Татарстана по несколько предприятий, производящих товары народного потребления. А также предоставить льготы для МСП. В пример тогдашний депутат привел Удмуртию.

Но тут же был несколько «приземлен» президентом Татарстана. Минниханов хоть и по-доброму, но назвал Коробченко «популистом». И указал на несколько нюансов, упущенных нынешним министром промышленности в своем докладе. Дескать, и налоговые потоки по системе власти «растекаются» несколько иначе. И в дотационных регионах, коим является Удмуртия, возможности для льготирования иные, чем в «доноре»-Татарстане.

На прошедшем буквально неделю назад заседании совета директоров «Татнефтехиминвест-холдинга» Коробченко выступил уже в должности министра. Доклад свой глава Минпромторга начал с фразы о том, что хотел бы «себя прорекламировать». Очевидно, имея в виду возглавляемое им ведомство. Несколько неаккуратно сформулированных фраз, а также то, что направлять докладчика в «рекламе» перед «нефтяными боссами» своими репликами приходилось президенту Татарстана, показывают, что «притирка» в большой политике для Коробченко все еще продолжается.

Безусловно, давать какие-либо оценки работе новоиспеченного министра и сейчас, и в ближайшие месяцы будет рано. Другой вопрос — куда в период госслужбы Коробченко поплывет его бизнес-империя?

От слесаря до «заводов» и «пароходов»

Коробченко родился в Белоруссии в 1977 году. В Челны семья переехала в 1990 году. Будущий министр промышленности поступил в институт, но окончил его, судя по официальной биографии, только в 2011 году (Институт экономики, управления и права по специальности «экономика, финансы и кредит»). Параллельно с учебой работал слесарем, а затем устроился бухгалтером в компании «РемСервис». За несколько лет добрался до позиции коммерческого директора.

В 2004 году была создана компания «Кориб». За несколько лет из небольшого, в целом заурядного дилера КАМАЗа организация превратилась в весьма солидное предприятие, где продавали новые грузовики, а также занимались их ремонтом и обслуживанием на всем протяжении жизненного цикла автомобиля. По некоторым данным, «взлетной площадкой» могло стать сотрудничество с «Ремдизелем» и якобы дружба с его тогдашним руководителем Фаизом Хафизовым. Дескать, контракты на ремонт машин на военных базах переросли в похожую схему обслуживания в «нефтянке», а затем и жилищно-коммунальной сфере.

К слову, сам Хафизов, руководивший «Ремдизелем» с 2005 по 2020 год, в мае 2021-го был арестован и отправлен под домашний арест. По версии следствия, некая группа лиц с 2014 года, действуя от имени дилеров КАМАЗа, продавала автомобили, изготовленные из ремонтных комплектов. При этом машины были оборудованы двигателями низкого экологического класса, которые запрещены к эксплуатации на территории России. А в паспорта транспортных средств вносились заведомо ложные сведения об их технических характеристиках.

Сам же Коробченко до недавнего времени, если верить открытым источникам, являлся руководителем пяти и совладельцем 16 организаций. По итогам 2021 года их совокупная выручка составила порядка 10,5 млрд рублей. Личные доходы нынешнего министра, конечно, были значительно меньше. В декларации он указал около 11  млн рублей. Супруга Лилия добавила в семейную копилку еще 79 млн.

Собственно, именно супруга и стала доверительным управляющим (ДУ) доли Коробченко в ООО «Кориб». Аналогичную позицию на авторемонтном заводе «Кориб» занял некто Георгий Гасиев. Собственно, он же теперь будет «рулить» Елабужским аккумуляторным заводом (51% доли уставного капитала здесь принадлежит Коробченко, а 49% — Арз «Кориб»). Также Гасиев стал ДУ в «Кориб Метал», а Лилия Коробченко — в управляющей компании «Кориб». Она же будет управлять 80%-ной долей в торговом доме «Текоя» и 10%-ной — в футбольном клубе «КАМАЗ».

Собственно, если разбираться в терминах, то глава Минпромторга Татарстана сохранил права собственности на все доли во всех своих компаниях, которыми владел до назначения. Доверительное управление подразумевает, что в течение определенного срока «имущество» будет передано другому лицу, которое обязуется управлять им в интересах выгодоприобретателя. Необходима эта «схема» по той простой причине, что государственным и муниципальным служащим запрещено заниматься бизнесом. И хотя с чисто «человеческой» стороны подобная ротация учредителя на близкого родственника ставит под сомнение и достижение цели предотвращения конфликта интересов, с законодательной точки зрения придраться не к чему.

Читайте также: Олег Коробченко: Недавно президент Татарстана назвал меня популистом, а сейчас заставил работать