Муса Джалиль и его соратники были приговорены к смерти за «благосклонность к врагу и разложение военной мощи» Германии

В Казани традиционно 25 августа почтили память поэта-героя Мусы Джалиля и его сподвижников, которые отдали свои жизни почти 80 лет тому назад, во время Великой Отечественной войны. 25 августа 1944 года, в тюрьме Плетцензее по решению Имперского суда Германии были обезглавлены сам поэт Муса Джалиль и 10 его соратников, которых ещё называют джалиловцами.

Они были обвинены в том, что, сотрудничая с фашистской армией, участвуют в организации татаро-башкирского легиона «Идель-Урал», создали свое подполье и на самом деле работали против Третьего Рейха, приближая своей тайной диверсионной деятельностью победу Советского Союза.

Яркой демонстрацией результатов деятельности группы джалиловцев можно назвать случай в Витебске, когда туда 21 февраля 1943 года был направлен 825-й батальон легиона «Идель-Урал». Однако легионеры отказались воевать против своих соотечественников, подняли восстание, и около 600 солдат покинули германские части и присоединились с оружием в руках к белорусским партизанам. Другие батальоны легиона так же переходили на сторону Красной Армии.

К сожалению, подвиг самого поэта Мусы Джалиля, его сподвижников-джалиловцев периодически подвергается сомнению. Звучат обвинения в коллаборационизме, в предательстве, умаляется значимость деятельности подпольной организации. Также возвышают имя весьма сомнительного поэта, бывшего соратника Мусы Джалиля, — Шигапа Нигмати. Почему он бывший соратник нашего поэта? Шигап Нигмати и Муса Джалиль, будучи в легионе «Идель-Урал», пришли к серьёзным разногласиям, рассорились. Не исключено, что причиной могла стать именно подпольная антигерманская деятельность.

Церемония возложения цветов к памятнику Мусе Джалилю традиционная, ежегодная и отточенная. Обычно в ней участвует дочка Мусы Джалиля. В этом году она так же приехала в Казань. Обычно зачитываются у памятники стихи — либо самого Мусы Джалиля, либо сочиненные во славу его имени.

Директор Института татарской энциклопедии и регионоведения АН РТ, доктор исторических наук Искандер Гилязов рассказал о своей недавней находке в Федеральном архиве Берлина.

Эти документы доказывают, что группа подпольщиков во главе с Мусой Джалилем, а также Гайнаном Курмашом действительно вела подрывную работу в рядах татарского легиона Вермахта «Идель-Урал». Никакой речи о коллаборационизме быть не может.

Гилязов написал по поводу новых найденных архивных документов статью в журнале «Эхо Веков — Гасырлар авазы», где эти самые документы подверг тщательному анализу и разбору.

Итак, все найденные документы — из Федерального архива Германии в Берлине — Лихтерфельде, из фонда Министерства по делам оккупированных восточных территорий (Восточного министерства). Все документы на самом деле относятся к одному из участников подполья Курмаша-Джалиля — к Ахмету Симаеву. Известно, что этот человек родился в 1915 году в Пензенской губернии, хотя во время допроса немцами 7 марта 1942 года он назвал своим местом рождения город Коканд.

Симаев проживал в 1928 году в Москве, работал строителем метрополитена. Но потом увлекся журналистикой и круто поменял свою профессию. В Москве он участвовал в работе литературного кружка при Татарском общественном культурном центре в Замоскворечье, которым, кстати, тогда руководил и Муса Джалиль. То есть татарский поэт был знаком с Симаевым ещё до войны.

В 1940 года Симаев призывается в Красную Армию, получает специальность радист, оканчивает разведшколу и во время войны воюет на передовой. Некоторые исследователи считают, что Симаев не просто так попал в плен к немцам. Есть версия, что он был оставлен в тылу врага специально, чтобы вести диверсионно-подрывную деятельность. По крайней мере, подозрительным выглядит его допрос, устроенный после пленения немцами. Симаев на допросе явно напирал на то, что имеет проблемы с коммунистическим режимом, что был приговорен к 21 месяцу тюрьмы за «антиправительственные высказывания», что его отец был осужден за антиправительственную деятельность и пропал без вести. Плюс Симаев скрыл истинное место своего рождения.

Установлено, что Симаев набирал военнопленных татар и башкир в тот самый 825-й батальон легиона «Идель-Урал», который перешел на сторону белорусских партизан.

Есть свидетельства очевидцев, что именно Симаев нашел Мусу Джалиля в лагере военнопленных и разъяснил ему возможности работы в режиме подполья, а также способствовал переводу его для работы в комитет «Идель-Урал». 

В августе 1943 года вместе с другими подпольщиками Симаев был арестован. Они предстали перед Имперским военным судом в Дрездене, заседания которого проходили с 7 по 12 февраля. Татарские подпольщики были обвинены в «измене», в «подрыве военной мощи» Германии и в «сотрудничестве с врагом». Приговор — смертная казнь. Именно последующих событий и касаются документы, выявленные историком Искандером Гилязовым.

Первый документ — письмо из МИДа в Министерство по делам оккупированных восточных территорий. Дата — 20 мая 1944 года (за три месяца до казни джалиловцев). В этом письме сообщается, что Симаев обратился к Великому муфтию Иерусалимскому Амину аль-Хусейни с просьбой помочь смягчить приговор и помиловать. К сожалению, сам текст Симаева к муфтию не сохранился.

В документе сообщается, что «профессор Идриси» (Алимджане Идриси, который в годы Второй мировой войны являлся сотрудником германского МИДа. Конечно, он не был профессором, но любил свои бумаги подписывать именно как профессор) называл Симаева «известным в туркестанских кругах поэтом», который был якобы втянут в подпольную деятельность «по неопытности». Искандер Гилязов предполагает, что в документе спутали двух личностей — Мусу Джалиля и Ахмета Симаева. Последний не был никаким известным поэтом, хотя иногда и писал стихи.

Министерство иностранных дел Германии исходило из своих компетенций и ответственности и выразило опасение, что казнь в данном случае Ахмеда Симаева как «известного поэта» может вызвать нежелательный резонанс в исламском мире и быть использована «вражеской пропагандой». Поэтому и был сделан запрос о возможности смягчения приговора.

Второй документ — это ответ на письмо МИДа из Восточного министерства, последовавший через месяц с небольшим. Ответ очень жесткий (видимо, всё-таки разобрались с личностью Симаева), он подписан главным человеком в Восточном министерстве, отвечавшим за сотрудничество с представителями тюрко-мусульманских народов, профессором (настоящим, а не липовым) Герхардом фон Менде. И этот источник трагически красноречив — судьба татарских подпольщиков была предрешена, на снисхождение и смягчение приговора они вряд ли могли рассчитывать, а Ахмет Симаев был назван одним из главных зачинщиков подпольной группы.

Третий и четвертый документы ставят точки в обсуждении судьбы Ахмета Симаева. Особенно жестко красноречива констатация министра по делам оккупированных восточных территорий Альфреда Розенберга: «В случае с Симаевым имею очень серьезные сомнения по поводу дела о помиловании и прошу воздержаться от подобного шага». Это письмо датировано 4 июля 1944 г. Обратим внимание читателей на то, что нередко казнь татарских подпольщиков связывают с последствиями покушения на Гитлера, которое произошло 20 июля. Будто бы именно это неудавшееся покушение повлекло за собой ужесточение репрессий в Третьем рейхе, а ранее вынесенные смертные приговоры начали приводить в исполнение в спешном порядке. Как видим из приведенных документов, все-таки «преступление» джалиловцев перед Германией было исключительно весомым и, исходя из логики немецких военных или дипломатов, приговор им не мог быть смягчен ни в коем случае. Одиннадцать членов подпольной группы Джалиля-Курмаша были казнены 25 августа того же года.

Таким образом, само немецкое руководство признавало в подпольщиках Джалиля-Курмаша опасную группу, которая нанесла и наносила чувствительный вред мощи германской армии. И именно сами германские руководители видели деятельность татарских подпольщиков продуманной, подготовленной и осознанной.  

Ниже предлагаем познакомиться с содержанием четырех документов, переведенных с немецкого языка историком Искандером Гилязовым.

№1. Письмо Министерства иностранных дел Германии в Министерство по делам оккупированных восточных территорий. 20 мая 1944 г. Берлин. № 285/44 g. 

«В начале марта с[его] г[ода] Туркестанское посредничество по телефону уведомило Министерство иностранных дел, что в его распоряжении есть письмо на имя великого муфтия, написанное военнопленным по имени Ахмед Симаев, находящимся в военной тюрьме в Дрездене и приговоренным Имперским военным судом к смерти. По словам профессора Идриса, приговоренный является хорошо известным в туркестанских кругах поэтом. Считается, что он по неопытности попал в дело, которое привело к вынесению приговора. Между тем в правовом управлении Высшего командования вермахта была запрошена копия приговора, и в том случае, если основания приговора не говорят против этого, предлагается поддержать прошение о помиловании, чтобы таким образом избежать того, что исполнение приговора осужденному, который, очевидно, хорошо известен благодаря своему поэтическому мастерству, вызовет общее возбуждение и каким-то образом будет подхвачено широкими исламскими кругами, а затем искажено в руках вражеской пропаганды в исламских странах.

Министерство иностранных дел просит сообщить, известно ли вам что-либо о Симаеве. Позднее будет запрошено ваше мнение относительно представления прошения о помиловании».

Подпись: фон Друффель.

Подтверждено: секретарь консульства (подпись неразборчива).

Печать: зарегистрировано в Ведущем штабе «Политика» 24 мая 1944 г. Bundesarchiv, R 6/198, Bl. 68.

№2. Проект письма Министерства по делам оккупированных восточных территорий в Министерство иностранных дел Германии. 24 июня 1944 г. Берлин. № P 50ia/44 секретно.

Касается: военнопленный А. Симаев.

Относится: R 285/44g от 20.05.44.

«В ответ [на] ваше срочное письмо от 20.05. сообщается, что бывший советский военнопленный Ахмед Симаев был одним из главных зачинщиков подпольной группы, которая занималась разложением в вермахте и среди татар, находившихся на службе в Министерстве по делам оккупированных восточных территорий и Министерстве пропаганды, и подстрекала легионеров к побегу. Положение Симаева, вероятно, переоценено господином Идрисом. Он был писателем в одном большевистском журнале в Москве и никоим образом не был известным поэтом. Он татарин, а не туркестанец. В остальном же ни татарские и туркестанские политические сотрудники, а также и легионеры никак бы не поняли, если бы приговор предателям, которые сами сознались, а их деятельность была хорошо известна в кругах легиона, не был бы приведен в исполнение. Пересмотр приговора относительно этого случая мог бы произвести на татарских легионеров и татарских сотрудников самое разное впечатление, будто бы предательство карается немецкой стороной не так уж и строго. С учетом воздействия на добровольческие соединения Министерство по делам оккупированных восточных территорий в этом случае выражает серьезные сомнения относительно представления прошения о помилования и поэтому рекомендует от него воздержаться».

Подпись: фон Менде.

Bundesarchiv, R 6/198, Bl. 74.

№3. Письмо Высшего командования вермахта рейхсминистру по делам оккупированных восточных территорий. 28 июня 1944 г. Берлин.

Касается: вопрос помилования волго-татарского журналиста Ахмеда Симаева.

«Министерство иностранных дел срочным письмом от 23 июня 1944 г. уведомило, что оно сообщило рейхсминистру по делам оккупированных восточных территорий о приговоре волго-татарскому журналисту и поэту Ахмеду Симаеву. 12 февраля 1944 г. Симаев вместе с десятью участниками татарской группы Имперским военным судом был приговорен к смерти за благосклонность к врагу и разложение военной мощи. Был сделан срочный запрос, предполагается ли оттуда прошение о помиловании. В ближайшее время об этом деле будет доложено фюреру для принятия решения».

По поручению: Тиссен.

Правильность подтверждается: военный юстициарий (подпись неразборчива).

Bundesarchiv, R 6/198, Bl. 75.

№4. Письмо рейхсминистра по делам оккупированных восточных территорий Высшему командованию вермахта. 4 июля 1944 г.  Берлин. № 664а/44 секретно.

Касается: дело о помиловании волго-татарского журналиста Ахмеда Симаева.

Относится: Ваше письмо от 28.06.44 – 14 t 10 WR (II/9) Nr. 131-141/44 Gn I.

«По вышеозначенному поводу 20.05. этого года я получил срочное письмо от Министерства иностранных дел, в котором была выражена просьба высказать свое мнение по вопросу о помиловании для военнопленного Ахмеда Симаева.

В приложении я передаю Вам копию моего ответного послания от 24.06.44 с просьбой о принятии к сведению. Моя позиция с того времени не изменилась. И я хотел бы и Вам особо выразить свою точку зрения, что в случае с Симаевым имею очень серьезные сомнения по поводу дела о помиловании и прошу воздержаться от подобного шага».

По поручению. Bundesarchiv, R 6/198, Bl. 76.