«Обвинение не выдерживает никакой критики»: в Казани судят предполагаемых киллеров ОПГ «17-й квартал»

В коридоре Ново-Савиновского районного суда Казани собрались три адвоката и пожилая женщина. Последняя сильно нервничает, а когда в зал заводят подсудимых, на ее глазах проступают слезы. Сегодня суд приступил к рассмотрению дела в отношении предполагаемых киллеров ОПГ «17-й квартал» Сергея Демидова и Антона Панкратова.

По версии следствия, они причастны к покушению на казанского бизнесмена Ленара Калимуллина — сам он не смог присутствовать на заседании по состоянию здоровья. 1 февраля Калимуллин посетил автосервис, где механики случайно обнаружили прикрепленное к днищу устройство с часовым механизмом. Как выяснилось позже, это собственноручно изготовленная Панкратовым бомба. Панкратов засветился на многих камерах наблюдения, запечатлевших, как он, переодевшись в девушку, подходит к автомобилю Nissan X-Trail, принадлежащему Калимуллину, и что-то помещает под машину.

Заказчиком убийства, как считает обвинение, стал троюродный брат Панкратова Демидов, которому убийство поручили «неустановленные следствием лица». Калимуллин не хотел безвозмездно переписывать свои земельные участки на свою сожительницу Бузенову — следствие полагает, что это и стало причиной «заказа». Правда, сама Бузенова по делу проходит лишь свидетельницей.

Сразу после совершения преступления Панкратов скрылся на машине и осел по месту прописки — в городе Дзержинске Нижегородской области. Там мужчина проживал с женой и новорожденным ребенком, пока его не задержали. Как только Демидов узнал об аресте родственника, он скрылся и был пойман только через пару месяцев в Набережных Челнах, после объявления в федеральный розыск.

Подрыв машины Калимуллина не состоялся только по причине того, что самодельная бомба оказалась с браком и не сработала в нужное время. 40-летний Панкратов ранее был судим по тяжелой статье: в 2003 году его приговорили к 15 годам заключения за убийство и разбой, но в 2016-м он вышел по УДО. Кстати, сидел Панкратов и в молодости, ещё до совершеннолетнего возраста.

На суде мужчина пояснил, что до задержания был самозанятым, а в Дзержинске у него маленький сын, которому три с половиной года. У Демидова тоже есть дети: двое, 11 и пяти лет. Демидов был трудоустроен в ООО «Энергопрогресс», где занимал должность руководителя группы строительного контроля.

Галина Панкратова, та самая плачущая пенсионерка — мать Панкратова и родственница Демидова, — заявила, что очень удивлена случившимся и не может никак понять мотивов сына. Женщина давала путаные показания: не отвечала на прямые вопросы, рандомно меняла тему повествования или повторяла одни и те же общие фразы.

— Для меня это было как снег на голову, просто шок: я узнала об этом, когда приехали сотрудники полиции и забрали сына. В детстве выдающихся способностей у него не было — увлекался играми как все мальчишки, казаки-разбойники…Спокойный всегда был, уравновешенный, готовый всегда помочь, нормальный, хороший парень, — охарактеризовала Панкратова отсидевшего за убийство сына.

Оба подсудимых не признают вину и утверждают, что не собирались убивать бизнесмена, а лишь хотели поджечь его машину. Также они отрицают причастность к ОПГ «17-й квартал».

— В покушении на поджог я вину признаю, в покушении на убийство категорически нет. Мне вообще не известно о существовании организованных групп. Обвинение по 105-й (статья УК РФ «Убийство». — Ред.) никакой критики не выдерживает и совершенно безосновательно, — заявил Панкратов.

Демидов так же признал покушение на поджог, но не на убийство. Подсудимым продлили арест ещё на три месяца. В перерыве заседания мы попытались поговорить с мужчинами, но конвой не подпускал к аквариуму даже на несколько метров. С большого расстояния нам удалось услышать, что Панкратов не имел личных счетов с Калимуллиным и не собирался его убивать — лишь припугнуть поджогом автомобиля по просьбе Демидова.

На данный момент прокурор Рамиль Гильмутдинов уже огласил обвинение. Теперь суду предстоит допросить потерпевшего, свидетелей и самих подсудимых — в ходе предварительного следствия они отказывались давать показания, но теперь стали более разговорчивы.