В Набережночелнинском городском суде выступили четверо свидетелей обвинения по уголовному делу директора кладбища Ришата Шайхулова. В прошлый раз заседание отменили из-за его болезни. 

Шайхулова обвиняют в семи преступных эпизодах по трем уголовным статьям. Среди них: превышение должностных полномочий, воспрепятствование законной предпринимательской деятельности и незаконный оборот специальных технических средств. Последняя статья связана с появлением в помещениях МУП «Горкоммунхоз» камер видеонаблюдения, якобы установленных директором кладбища. Остальные, так или иначе, пересекаются с тянущимся несколько лет конфликтом Шайхулова с предпринимателем Евгением Ядовиным. Последний в качестве потерпевшего также присутствовал на заседании.

«Шайхулов сразу позиционировал себя как человека, который ведет бизнес на кладбище»

Первой перед судом предстала сотрудница Дирекции городского хозяйства Марина Кузнецова. Не выпуская из рук массивную дамскую сумочку, порой поглядывая на сидящего буквально за ее спиной обвиняемого, женщина рассказала, что на кладбище работает с 1995 года. Сначала трудилась уборщицей, затем стала контролером. В небольшом кирпичном здании прямо у кладбища она занимает отдельный кабинет. Где регистрирует заявления на захоронения, а также заведует архивом — горожане порой обращаются за информацией о могилках.

На вопросы Кузнецова отвечает односложно, с длинными паузами, часто теряется. После 15 минут расспросов прокурор не выдержал и ходатайствовал об оглашении показаний, данных ею в ходе предварительного следствия. «Имеются противоречия», — заявил он.

Как оказалось, ранее Кузнецова рассказала следователям, что ее непосредственный начальник — именно Шайхулов. Дескать, именно он занимается работой с гражданами, решает, где и кого захоронить. В целом же по штату на кладбище работают один контроллер, один уборщик, непосредственно заведующий. Должны быть еще землекопы, но их нет.

Вслед за занявшим должность Шайхуловым на кладбище появились и его «люди», говорится в показаниях. А именно Ринас Мухаметов, фактически выполняющий функции зама директора кладбища, а также значащийся до сентября 2020 года учредителем ликвидированной компании «Ритуал НЧ», и его сын Артем — бригадир, возглавлявший «отряд» землекопов компании «Мемориал НЧ».

«Шайхулов, как директор кладбища, обеспечивал работой по копке могил свой бизнес. Через некоторое время ей стало известно, что в вагончике расположены компании «Ритуал-НЧ» и «Мемориал-НЧ». Шайхулов говорил ей, чтобы она постоянно направляла людей на копку могил в данные организации», — зачитывал показания Кузнецовой обвинитель.

Свои показания свидетельница в итоге подтвердила. Однако какой-то конкретики по сути дела — воспрепятствованию предпринимательской деятельности — дать не смогла: Шайхулов все беседы проводил тет-а-тет в своем кабинете, а о причинах «терок» с Ядовиным ей якобы ничего не известно.

А вот на вопрос про то, кто установил камеры в помещении, где она работала, Кузнецова твердо ответила: Шайхулов. «Коробочку» она заметила давно, а вот что это видеонаблюдение — догадалась, увидев блики света. Само оборудование демонтировали уже полгода назад. Правда, на вопрос адвоката о причинах уверенности в том, что затея с камерами принадлежит именно заведующему кладбищем, смогла ответить, что «мне рассказали». Кто — уточнить не захотела.

«Копщик может заработать до 40 тысяч рублей в день. Если сил хватит»

Следующим в зал заседаний вошел тот самый Артем Мухаметов — некогда бригадир землекопов компании «Мемориал НЧ», а сейчас — слесарь в «Специндустрии». На кладбище он работал с 2017 года, ушел в апреле 2020-го.

— Надоело. Негатив, — коротко объяснил Мухаметов причину своего увольнения.

Как рассказал свидетель, за свою работу он получал 40 тысяч рублей в месяц. Под его началом трудилось шестеро землекопов. А «офис» размещался в оранжевом вагончике рядом с кладбищем. Здесь же базировалась «Ритуал НЧ» под руководством его отца, оказывавшая аналогичные услуги: организация похорон, копка могил. По словам Мухаметова, в «Ритуал НЧ» также трудилась и супруга самого Шайхулова — на должности бухгалтера.

— Сколько получает землекоп за копку могилы? — уточнил у Мухаметова судья.

— Три-четыре тысячи, если сложные работы, то больше.

— Каждый?

— Да. Они по одному всегда копают.

— Сколько могил на бригаду за день?

— Всегда по-разному. В среднем от пяти до 10. Копщик может заработать до 40 тысяч рублей в день. Если сил хватит.

Однако подобный «подвиг» никому еще не удавался, отметил Мухаметов, — слишком много сил для этого необходимо. Землекопы, по его словам, получали расчет от него наличными ежедневно на руки.

«Копку все заказывают в одну калитку. Остальные все зашуганные Шайхуловым»

Свидетель Ильсаф Нуртдинов до 2020-го жил в Москве и занимался организацией мероприятий. Однако пандемия сильно ударила по этой сфере — ограничения на массовые скопления людей вынудили его вернуться в Челны, куда в 2012 году переехал его отец Ильгизар Нуртдинов. Заняв у отца небольшую сумму, Ильсаф купил за 100 тысяч рублей у местного предпринимателя Сергея Глушихина компанию «Мемориал НЧ».

— Познакомился с человеком, пошел, покопал могилы, попробовал организовать похороны. Начал работать в этой сфере и остался. Затем купил компанию, хотя больше интересовал катафалк, — утверждает Нуртдинов.

Если верить открытым данным, то в состав учредителей компании «Мемориал НЧ» (нынче называется «Похоронный дом НЧ». — Ред.) Ильсаф вошел в ноябре 2020 года, а покинул организацию в феврале 2021-го. Собственно, если верить выступившему раньше Мухаметову, то на момент приобретения компании Нуртдиновым он там уже не работал.

А вот по словам Нуртдинова, с Артемом он был знаком. И хоть и недолго, но поработал вместе. При этом на кладбище он вроде как почти не бывал — раз-два в месяц. Про офис в оранжевом вагончике ничего не знал.

Не сходятся показания и в части порядка выплат. Мухаметов утверждал, что получал выплаты дважды в месяц — фиксированную сумму в 40 тысяч рублей. Нуртдинов-младший рассказал, что с Артемом, как и с другими сотрудниками (грузчиками, водителем), рассчитывался после завершения работ. Да и заказов на копку, по его словам, было не 5-10 в день, а один-два, а то и вовсе не было.

Не совсем четко звучат и показания в части формирования стоимости услуги по копке могил. Нуртдинов рассказал, что изучал цены в соседних городах и регионах. А затем с учетом этих данных и своих затрат устанавливал цену. При этом сейчас в той же Казани услуга по копке, если верить сайту городского кладбища, стоит 4 810 рублей максимум. А в «Мемориал НЧ» — начиная от 10 тысяч рублей.

— Вообще, в ритуальном бизнесе Челнов людей очень много, но конфликт возник только у Ядовина, — заметил Нуртдинов.

Однако высказаться дали и самому предпринимателю. По его словам, неприятности возникают именно у него, потому что другие компании согласны на то, чтобы заказывать копку могил у одного поставщика — компании, руководителем которой является Нуртдинов.

— Мы стремимся цены опустить вниз, под Уфу, под Нижнекамск, хотя бы до шести тысяч рублей. А они копают в два раза дороже. Им не нравилась моя цена. Ни одна компания не сопровождает родственников. Похоронная процессия заезжает, в этот момент оставляют заявление и деньги. Все по телефону решается до сих пор. Только мои родственники ездят под охраной моих же людей. Позавчера было три конфликта лично с Шайхуловым. Три конфликта, три провокации.

— То есть выходит, что часть дохода от бизнеса аффилированно переходит другим организациям, которые принадлежат Шайхулову?

— Копку все заказывают в одну калитку. Остальные все зашуганные Шайхуловым, все боятся у меня заказывать. Это будет удобнее, дешевле. Но Шайхулов уничтожает морально все остальные фирмы. Хорошо, что хоть не физически. Последние четыре месяца всех зашугал — боятся заказывать у меня могилки, сами туда ехать. Строго через них, в два раза дороже, — отметил Ядовин.

Свидетель, однако, на вопрос адвоката директора кладбища уверенно ответил, что Шайхулов не получал никакой прибыли от деятельности некогда принадлежащей ему компании.

«Иди, говорит, копай, если хочешь зарабатывать»

На «десерт» в суде выступил отец Нуртдинова — Ильгизар, который, как выяснилось, односельчанин Шайхулова. Они вместе выросли в селе Старое Фейзуллово — небольшой населенный пункт на 150 дворов (по данным на 2000 год) в Самарской области, в 125 километрах от Самары. Вместе учились в школе. По словам Ильгизара, он около 10 последних лет работал на севере водителем в строительной фирме. Однако ковид ударил и по вахтовикам — вызывать их перестали.

— Кредиты платить надо — обратился к Шайхулову. Где-то в 2020 году. Спросил насчет работы. Он ответил, что вакансий нет, но ребята копают. Иди, говорит, копай, если хочешь зарабатывать. Я и начал копать могилы, памятники устанавливать, — рассказал Нуртдинов-старший.

Работал он под началом Артема Мухаметова — неофициально, по устной договоренности. Получал от двух до пяти тысяч за могилку. У него брал заказы, у него же получал расчет.

При этом, как утверждает Нуртдинов-старший, он знал, что у сына была какая-то компания в сфере ритуальных услуг. Но вроде как тогда, когда он еще работал на севере. А когда искал работу на кладбище, тот копкой уже не занимался. Однако на кладбище Нуртдинов-младший иногда бывал, хоть и редко.

Такая путаница не могла остаться без внимания. Но четких разъяснений свидетель дать так и не смог: вроде бы сын уже закрыл компанию, но продолжал как физлицо организовывать похороны. И даже пару раз обратился с заказом на копку могилы к своему немолодому отцу.

Понятно, что ничего не понятно

Собственно, по делу директора городского кладбища Челнов в качестве эксперта пора привлекать Кристофера Нолана. Ведь только режиссер «Довода» сможет разобраться, как получилось так, что устроившийся на работу после продажи компании «Мемориал НЧ» Нуртдинов-старший (февраль 2021-го) поработал с Мухаметовым (уволился в апреле 2020-го по его показаниям). А последний еще и смог немного поработать под началом Нуртдинова-младшего, вошедшего в состав учредителей компании спустя более полугода после его увольнения (ноябрь 2020-го).

Еще более непонятно, как обвинение планирует связать всю эту ритуальную «кашу-малашу» с вменяемыми Шайхулову статьями. Любители «диванной аналитики» непременно соберут даже из этих данных весьма любопытный пазл. Однако по всему выходит, что «бизнес» на городском погосте Челнов велся настолько неформально и столь узким кругом, что вменяемых фактов для следствия — кот наплакал.

Как говорится, будем наблюдать — слушания по делу продолжатся в начале декабря. Перед судом предстанут еще несколько свидетелей обвинения, не явившихся на прошедшее заседание.

Читайте также: Бизнес и ничего личного: как ритуальщики наживаются на горе людей