Госдума России недавно приняла закон, согласно которому в стране вводится запрет на использование иностранных слов, если русский язык выступает в качестве государственного. Исполнять эту норму обязаны органы власти, чиновники, а также организации в делопроизводстве. Исключение – слова, которые «не имеют общеупотребительных аналогов в русском языке». В системе госуправления есть множество заимствований с аналогами, и на это уже указали. Мы спросили татарстанских политиков, имеет ли смысл все это перелопачивать и поддержали бы они такие нормы на местном уровне.

Театр или позорище

Как отмечается в пояснительной записке, данный законопроект «подчеркивает объединяющую роль русского языка как государственного языка Российской Федерации в едином многонациональном государстве, расширяет и конкретизирует сферы, в которых использование государственного языка Российской Федерации является обязательным». Отметим, что даже в этой формулировке есть иностранные заимствования. Более того, по некоторым источникам, слово «дума» заимствовано из германских языков.

Что это: выстрел себе в ногу или уверенность в том, что «некоторые равнее»? Однако закон уже вызвал неоднозначную реакцию в обществе. Задается вопрос, где следует проводить грань между исконно русскими словами и настолько давними заимствованиями, что они уже вросли в речь.

Более того, недавно в Приморье правозащитник, обратившись в ЦУР (Центр управления регионом), решил выяснить, когда иностранное слово «муниципальный» заменят на «городской». Ответа толком не последовало, но вопрос вполне укладывается в положения закона.

Для некоторого понимания можно взглянуть назад, потому что для нашей истории все это не новинка. В начале XIX века вопрос засорения русского языка иностранными (в особенности французскими) словами стоял очень остро. Многие дворяне вообще на французском говорили лучше, чем на русском. Ну и, конечно, тогда были свои борцы за чистоту родного языка – в частности, президент императорской Российской академии Александр Шишков.

Он настаивал на том, что всем иностранным словам можно и нужно придумать русский вариант, замену. Так, вместо слова «галоши» он предлагал ввести слово «мокроступы», вместо слова «тротуар» – «топталище», вместо «попугая» – «переклитку». Слова временами получались комичными и совершенно не прижились в русском обществе. Над Шишковым даже подшучивали: тогда была очень распространена присказка, что по-русски правильно говорить так: «Хорошилище идет по гульбищу из позорища на ристалище». Означала она следующее: «Франт идет по бульвару из театра в цирк».

Запрет на запреты

Лидер татарстанских справороссов депутат Госсовета Альмир Михеев реагирует на такую идею весьма эмоционально.

– На всё это мракобесие с постоянно появляющимися предложениями что-нибудь запретить мне уже хочется, как депутату (кстати, тоже заимствованное слово), выйти с законодательной инициативой о запрете запрещать, – заявил Михеев. – Ни к чему эти запреты не приводят – ни к хорошему, ни к плохому. Потому что они просто не будут исполняться.

Парламентарий допускает, что какие-то проверяющие органы, вынужденные следить за исполнением этих запрещающих законов, заработают себе галочки, но это будет имитация работы, а не работа на результат.

Политик напомнил, что иностранные слова заимствуются не по какому-то злому умыслу, а потому, что их культура в данный момент оказывается сильнее нашей.

– Может быть, следует больше думать о развитии собственной культуры? Попали же в иностранный язык такие слова, как «спутник», «токамак» (устройство для управляемого термоядерного синтеза. – Ред.). Почему они их используют? Потому что в тот момент наша культура оказалась сильнее, дала что-то конкурентоспособное. Надо думать о том, чтобы становиться конкурентоспособным, а не запрещать чужое конкурентоспособное, чтобы только своё недоразвитое, доморощенное подросло. Оно не вырастет, мы так и будем отставать, если не будем смело конкурировать и выдавать какие-то хорошие, прорывные идеи, – подчеркнул Михеев.

Председатель татарстанского отделения «Партии пенсионеров» Виталий Смирнов относится к подобной идее спокойнее, воспринимая ее с иронией.

– Чем бы Государственная Дума не тешилась. Безусловно, этот закон – один из самых актуальных, государственная проблема номер один, – иронизирует собеседник. – Вот уж действительно жизненно важная тема. «Муниципальный» или «городской», «мэр» или «городской голова», «реактор» или «смесователь», «комбайн» или «многороб».

Смирнов указывает на очевидный процесс: появляется некий небывалый ранее предмет – появляется и слово, его обозначающее.

– Термин «компьютер» в России прижился, «пассатижи» – тоже. А вот «скрюдрайвер» не прижился — «отвёртка» оказалась сильнее. Народ сам решает, что это такое появилось в обиходе – галоши или мокроступы. Я как человек, свободно владеющий двумя языками и ещё одним немного, могу сказать, что это совершенно обычная тенденция и европейские языки спокойно принимают в себя термины иностранного происхождения. Жаль, что слова «спутник» и «лунник» там не прижились, – сетует Смирнов.

Хотя он предполагает, что в последнем случае было больше политического влияния.

– А вот есть иностранное слово «олигарх». Его вполне можно заменить словом «мироед». Вот хорошо было бы, если Госудума вдруг собралась бы с силами и приняла бы закон или пакет законов, который пресёк бы или хотя бы существенно ограничил возможности наших родных мироедов, прикарманив народное добро, куражиться над государственной экономикой. Но на такие законы у Госдумы времени нет. Почему – никто не знает. Наверное, время неподходящее. А может, что-то другое мешает, – заключил собеседник.

Здесь русский дух

Представитель КПРФ в татарстанском парламенте Николай Атласов считает, что идея убрать на территории России иностранные слова из названий разумна и не лишена здравого смысла.

– Дело даже не в том, что этим законом мы хотим в ответ на санкции и иные «блага» получить удовлетворение от изгнания чуждых иностранных заимствований. Дело в том, что нам пора осознать (и наконец мы это поняли), что мы не должны раствориться со своим языком и культурой в глобальном мире. А в нем, как мы видим, для нашей державы неоимпериалисты не видели будущего и всячески пытались нас разобщить, чтобы мы потихоньку даже язык своей матери и отца начали забывать. Конечно, при этом не должно быть фанатизма – научи дурака богу молиться, так он лоб себе расшибет. Наша страна многонациональна и многоконфессиональна, и в этом тоже наша сила, сила в родных языках наших людей! – напомнил собеседник.

Замглавы партии «Коммунисты России» депутат Казгордумы Альфред Валиев в свою очередь полностью уверен, что везде, где есть государственные интересы, надо провести ревизию наименований.

– И начать прежде всего с «президента» – у нас Россия, здесь русский дух, а значит, так и должно быть, по-русски – Глава государства. И так во всем. Конечно, до абсурда доводить не надо – переделывать «тротуары» в «топталище» или галоши в «мокроступы» – такое себе занятие, – рассуждает коммунист.

Однако Валиев убежден, что разобраться с помощью этого закона с засильем английских слов в массовой культуре, с латинизацией русских слов, особенно в рекламе, СМИ и публичных выступлениях, крайне необходимо.

– Мы все видим, что в настоящее время русский язык очень замусорен иностранными словами, неологизмами, жаргонизмами и прочей неуместной ерундой. Такой, что порой и не поймешь, о чем идет речь. Взять пресловутое «окей». Вы узнайте историю этого выражения — оно даже в английском языке неправильно употребляется, а у нас и вовсе заменило слова «хорошо», «ладно», «договорились» и так далее по смыслу! – возмущается собеседник. – У нас великий русский язык! Вы Пушкина двухсотлетней давности прочтете без малейшего труда, и вам всё будет понятно, а иные современные тексты без словаря не разберешь. А ведь это опасно – чуждый язык, вытесняя родные слова, несет чужую ментальность, искажает смыслы, изменяет образ мыслей.

Политик напомнил, что язык определяет структуру мышления, отметив, что это доказали ученые еще два столетия назад.

– Многие вещи мы усваиваем бессознательно с детства – говорят, с молоком матери, но на самом деле, с языком. И они остаются с нами на всю жизнь, программируя наш характер и уровень интеллекта, – заявил политик.

По его мнению, засилье иностранных слов опасно и в государственном управлении, и в повседневной жизни, и в образовании: оно разрушает связь с историей, с предками, с национальной культурой и традициями.

– Понятно, что язык, а тем более разговорный, – это живой организм и не стоит огульно запрещать или заменять всё подряд. Но закон и не направлен заменять технические термины или иную устоявшуюся терминологию вроде муниципалитета и амбулатории. Но всевозможные «комьюнити», «дедлайны», «лайфхаки» и «экспириенсы» мы считаем вредными для употребления. Тем более на государственном уровне, в деловой переписке, в официальных документах. Это же не порядок, когда глава государства ставит задачу министру, а тот ему отвечает «окей», – негодует Валиев.

Он признает, что любой язык, как живой организм, постоянно меняется и дополняется заимствованиями от соседей. Это отражает культурные связи и экономические контакты народов, и так было всегда.

– У нас внутри страны есть масса примеров добрососедского взаимного проникновения разных языков. В русском языке вообще есть огромное количество слов, например, балтийского, немецкого, греческого и, конечно, татарского происхождения. Они уже так прочно укоренились у нас, что не опознаются как иностранные, – напоминает собеседник. – Например, слово «капюшон» – татарское, «рисовать» – польское, «тетрадь» – греческое. «Айда в кино» – чем не пример такого? И если нет какого-то слова в русском, то не лучше ли поискать в более близких и дружественных нам языках, чем английский? Чем плох татарский для этого? У нас в России много своих языков, неужели не разберемся?