Сергей Саначин, заслуженный архитектор РТ, 78 лет

Прошло ровно три недели с момента, как я выписался из госпиталя. Две недели лежал в инфекционном госпитале, в который переоборудовали отделении травматологии и ортопедии РКБ. У меня была двухсторонняя пневмония с 70-процентным поражением легких. Были критические дни, но благодаря грамотному лечению сейчас я иду на поправку. Осталась только одышка и пока очень мало сил. Кашель и температура прошли.

То, где я подцепил коронавирус – вопрос риторический. У меня есть одна версия. Незадолго до болезни в «Корстоне» проходил двухдневный Всероссийский съезд по охране объектов культурного наследия. Тут со всего СНГ приехал народ. Процентов 80 из них были без масок, без всяких средств защиты. На съезде я ходил не только в маске, но и в перчатках, но все равно были моменты, когда мы снимали все, например, когда кушали.

Я думаю, что это произошло там. После съезда заболело еще очень много людей, участников этой встречи. Больше всего я грешу на это мероприятие. 

Все началось с беспрерывного кашля. Целую неделю у меня была высокая температура, примерно 38,6. Я сбивал ее парацетамолом. Это, конечно, волшебное лекарство, оно облегчает твое состояние, но не лечит. Потом я посоветовался со знакомыми, они порекомендовали азитромицин. Потери обоняния и вкусов не было. Хочу сказать, что это не обязательный признак коронавируса. Я разговаривал в больнице со всеми, кто был на моем этаже и ни у кого из них этого не было. 

Я живу в новостроящейся части Казани. Дозвониться до участкового врача невозможно. Ко мне врач пришел только на третий день. Молодая девушка тщательно меня прослушала и сказала, что хрипов нет. Другой врач сказал тоже самое. Но ведь прослушивание хрипов ни о чем не говорит, если есть подозрение на ковид. Только мазок и только томография – это две процедуры, которые ставят диагноз. 

Потом было невозможно вызвать скорую помощь. Мне говорят, что у нас тут в Казани очередь 150 человек. Вранье! Когда я лежал в госпитале только в первые два дня было пару коек в коридоре. Для всех были места. В палатах были люди, которые приезжали с районов. Причем добирались они сюда по своему решению, околачивались на первом этаже и добивались госпитализации. То есть места на самом деле есть. В итоге, «скорая» ко мне так и не приехала. Мне не ответили даже тогда, когда я получил положительный тест и прошел компьютерную томографию. Мне сказали, что нужно заключение участкового. А они совершенно ничего не понимают в диагностировании ковида. Получается замкнутый круг какой-то.

В итоге я попал в госпиталь. Мне где-то на третий день стало хуже. У меня начался бред. Сначала сквозь меня прошли все советские песни, потом все умершие люди, которых я знал по работе и по хобби, потом вдруг ко мне в палату пришли тетки с сумками из Гуся-Хрустального, стали предлагать купить сервизы, стаканы, люстры. Я все помню, это все как ужасы. Потом после интенсивного лечения, смены одного препарата другим, после системы, уколов в живот стало отпускать. Меня хотели отправить в реанимацию, но до этого не дошло.

Рядом с кроватью мне поставили кислородный концентратор. Через меня пропущено несколько тысяч кубов кислорода. У меня была плохая насыщаемость или как сейчас модно говорить – сатурация. У здоровых людей она должна быть больше 94, а у меня была 78-82. Это плохой показатель. Но я чувствовал больше облегчения не от этого кислородного концентратора, а от дыхания в форточку. Кроме шуток. Потому что ты кислородом этим дышишь, показатели на экране увеличиваются, но никаких улучшений субъективно ты не чувствуешь. А вот когда дышишь в форточку мы получали облегчение от свежего воздуха. 

Но я все еще не успокоился. Нам на выписке сказали, что покой мой может продлиться всего два-три месяца, не дольше. Именно столько меня будут защищать мои антитела. Тем более, сейчас сплошные мутации. Возможность повторного заражения никто не исключает.

Для полного излечения некоторым людям требуется по полгода. Сейчас мне разрешили съездить в санаторий для реабилитации.

Я хочу сказать, что самое главное это ни в коем случае не заниматься самолечением. Если у тебя температура выше 38 и кашель, надо любыми путями ложиться в стационар. Я знаю много людей, которые также пытались вылечить себя сами тем же пресловутым азитромицином, но умерли совершенно от неожиданного – от сгущения крови.

На стационаре в 5 утра и 8 вечера в живот беспрерывно кололи укол разжижающий кровь. У меня живот до сих пор весь синий и я продолжаю пить таблетки.

Альмир Михеев, депутат Госсовета РТ, 43 года

Я считаю, что я заболел в самолете Москва-Казань. Хотя всегда пользуясь перчатками, масками, очень ответственно отношусь к мерам безопасности. Но в самолете рядом со мной люди покашливали, почихивали. 

9 октября я почувствовал головокружение, слабость, но это была пятница, я все списал на усталость от трудной недели. 10 числа у меня поднялась температура и начались проблемы с сатурацией. 

Поскольку моя супруга медработник, первые две недели я лечился дома. У меня была программа лечения, которую нам порекомендовали знакомые врачи из ковидного госпиталя. К слову, супруга тоже переболела, но в легкой форме. 

Я несколько раз ходил на компьютерную томографию. Сначала было 10% поражения легких, потом 17%. Через две недели как-то очень резко всего за пару дней состояние стало ухудшаться. КТ показал более 40% поражения. Я задыхался, мне было тяжело ходить. У меня была постоянная одышка.

Я по жизни спортивный человек, употребляю витамины, не курю, не пью, придерживаюсь правильного питания и все время считал, что смогу выкарабкаться самостоятельно. Но меня положили в больницу. Двое суток я провел в реанимации. Не знаю, что они мне там капали, мне стало лучше. Потом меня перевели в палату. Сейчас я иду на поправку, стараюсь держать сатурацию 97-98%. Сохраняется кашель, но мне сказали, что так восстанавливаются легкие.

В реабилитационный центр я не пойду. Я каждый день стараюсь пройти около 5 тысяч шагов в лесу или в парке и занимаюсь дыхательной гимнастикой.

До болезни был убежден, что ковид – это не просто какой-то банальный грипп, это комплексное заболевание. Оно бьет и по суставам, и по сосудам. Мне в больнице давали 4 антибиотика и 2 гормона. Это значит, что моему организму придется восстанавливаться даже после лечения. Нужно будет потратить на это сумасшедшее время.

Я не верю в то, что ковид получился естественным путем. Я понимаю, как работает эволюция. Она очень скупа. Все изменения в эволюции очень долгие. А здесь неожиданно появился какой-то вирус, который не только пневмонию вызывает, а бьет сразу в несколько мест. Мне кажется, что ковид-19 это в некотором роде искусственно созданный вирус, потому что так я никогда не болел.

В реанимации готов был отказаться от борьбы за собственную жизнь. До того все было плохо. Когда я болел, заметил, что у меня ухудшилось зрение и слух. Сейчас все восстанавливается, но не до конца. Специально занимаюсь гимнастикой для глаз. Было такое, что частично потерял координацию. Я 25 лет работаю с компьютером, а в больнице мои пальцы не слушались меня и нажимали не по тем клавишам. Я понимал, что набираю текст, но в нем очень много ошибок. Я много тренировался и вернул свои навыки. Понимаете, что ковид бьет, видимо, по каким-то нервным окончаниям? Такого со мной никогда не было. Самое главное в эти минуты не вдаваться в депрессию и стараться не выпадать из жизненной повестки, потому что если концентрироваться только на ковиде, то очень тяжело вылечиться.   

Поэтому обращаюсь ко всем: заприте своих стариков дома. Пусть сидят дома и смотрят сериалы. Просто обеспечьте их едой и всем, чем необходимо.

Я призываю всех быть немного сознательнее. Если заметили у себя признаки ОРВИ, то нужно ограничиться в общении с другими. Ну, откажитесь от чего-то сейчас, потом наверстаете. Мы должны уметь отказываться от радостей для себя, чтобы дать возможность не заболеть и выжить другим.

И не нужно расслабляться по поводу тестов. Я сдавал тест три раза в частных лабораториях на инфекцию и на антитела. Все было отрицательным. Первый положительный тест я получил после двух дней реанимации. Если кто-то думает, что у него просто грипп с признаками ковид, потому что тест отрицательный – я бы не стал верить этому. 

По моим ощущениям, сейчас это заболевание протекает куда тяжелее, чем в начале года, но люди стали относится к нему проще. Раньше, когда мы были на локдауне, в день было по 200 заразившихся. А сейчас по 20 тысяч. 

В больнице у меня сложилось ощущение, что мест для всех не хватает. Некоторые пишут, что госпитализуют только с 50%-ым поражением легких. Это работает не так. Все зависит от тяжести вашего состояния. Я  всем  советую изучить критерии, при которых людей должны госпитализировать. Лучше, если у вас дома будет еще и прибор для измерения сатурации – пульсоксиметр. Они бывают и недорогие и их можно получить за три дня заказав в интернет-магазине.

Рустем Абязов, художественный руководитель и главный дирижер Казанского камерного оркестра «La Primavera», 61 год

Все началось 3 октября, в субботу, с обычного насморка. На следующий день появилась небольшая температура. Все было как во время обычной простуды. Супруга начала лечить меня противовирусными. Ко вторнику температура пропала. Я подумал, что все закончилось. Но температура вернулась на следующий же день. 

Я понимал, что вызвать врача на дом практически нереально и пошел в поликлинику КФУ самостоятельно. Там как раз есть отделение неотложной помощи для тех, у кого температура. Я просидел там почти три часа в очереди. Попал наконец к врачу. Она мне померила температуру, кислород в крови. 

Я чувствовал себя относительно нормально, как обычный простудившийся человек. Врач выдала мне протокол лечения. Я потом выяснил, что так лечат ковид, то есть мне его еще даже не поставили. Тут же взяли мазок на ПЦР и кровь на антитела. Я отправился домой, ждать результаты. Купил в аптеке все лекарства. Одно мне не подошло совсем и я перестал его пить. Остальное все пил как надо, но пользы от этого всего я не видел никакой, состояние только ухудшалось. Причем у меня не было ни кашля, ни боли в груди, ни ломоты. Единственное что я чувствовал – это слабость. Такой слабости я, честно говоря, никогда не чувствовал. Хотелось просто лежать, ничего не хотелось. Это состояние было ужасным. 

Потом врач мне сказал, что, наверное, тогда мой иммунитет просто перестал бороться с инфекцией. Ко мне пришли врачи из 7-ой поликлиники. Это было уже 11 ноября. А в этот день супруга каким-то чудом нашла лазейку на КТ, там ведь обычно очередь большая. Результаты КТ показали, что у меня где-то 20% процентов поражения легких. Вдобавок к этому, 12 ноября пришел положительный результат теста. И тогда мне поменяли антибиотики, начали делать уколы в живот, которые разжижают кровь. 

Два дня у меня была температура, потом вроде она прошла, но состояние все равно не улучшалось. Когда врач померила мне сатурацию, у меня было 85. А это очень мало. Накануне пришли результаты анализа крови, тоже плохие. Она сказала, что больше не может держать меня дома и написала направление в больницу. Через семь часов за мной приехала скорая помощь, к тому времени я уже спать лег. В час ночи за мной приехали. Меня обследовали, отвезли в РКБ. Началось лечение. За пять дней меня вытащили. 

Когда я попал в больницу с такой сатурацией, мне дали кислородную маску. Пару дней я дышал ею. Потом стал дышать самостоятельно. Конечно, там даже само ощущение, что ты под надзором, дает облегчение. «Наверное, не помру», думал я.

Я понял, что это очень коварная болезнь. Не шуточная. Очень много зависит от того, как реагирует организм. Здесь как лото – кому как повезет. Есть люди, которые легко переносят. А я оказался в категории тех, кто переносит болезнь средней тяжести. Но это состояние, когда ничего не хочется… Единственное чем я отвлекался – это фильмы смотрел и читал книги. 

Самое главное – это то, что болезнь серьезно влияет на психику. Я так понял, одним из осложнений болезни может стать депрессия. Некоторые отходят от этого месяцами. У меня это прошло за три дня.

Помимо этого есть супертонкий волосок, на который подвешена твоя жизнь и она зависит от этого вируса. Ты можешь так попасть, что он возьмет и перегрызет этот волосок. Это ощущение ну очень неприятное. Слава богу, что у меня оно длилось всего три дня.

Я ничего не могу посоветовать другим, чтобы уберечься от ковида, потому что я убежден, час сия застанет каждого из нас. До всеобщей вакцинации никто не будет обезопасен. Что бы он ни делал, наверное, если только на год в бункере спрятаться, но это нереально. Во всех других случаях человек так или иначе встретится с инфекцией. Я очень жду вакцинации. Я думаю, это единственное что может спасти нас от этой заразы.

Я отношусь к категории везучих людей. У меня такое ощущение, что пока болезнь отошла. Я пропиваю все лекарства, слушаю все рекомендации врачей, уже месяц делаю дыхательную зарядку.