произведения.
В мае в Казани состоится презентация нового романа известной писательницы Гузель Яхиной «Эшелон на Самарканд». Действие романа происходит в 1923 году в одном из «поездов Дзержинского», на котором 500 детей-беспризорников эвакуируют из голодающего Поволжья в более благополучный регион.
Гузель Яхина писала произведение два с половиной года. Изначально роман задумывался как повесть о том, как несколько подростков-беспризорников собираются в Успенском соборе Свияжска и обсуждают мечты, трудное детство. Однако, по словам писательницы, по мере погружения в тему, стало понятно, что тогда жизнь всех людей в стране определяли Гражданская война и голод, который продолжался не 2 года, как принято считать, а дольше.
— Я поняла, что нечестно, неправильно эту тему обходить и, может быть даже, неуважительно будет делать ее просто фоном. Мне показалось, что будет правильней написать именно об этом. Тем более что материал, который я изучала, был совершенно «кричащий». Материал «кричал» сам за себя, и надо было отдать ему дань уважения, рассказать именно об этом, – объяснила она.
Жанр книги определён как «красный истерн». В роман вошло несколько малоизвестных, но достоверных фактов, выясненных при изучении архивных документов. Например, первая большая сцена романа происходит в Дворянском собрании в центре Казани, где, как оказалось, был организован приемник-распределитель для беспризорных детей.
— Роман с одной стороны о голоде, а с другой – о человеческом в нас, о том, что внутри даже самого сурового сердца не звериное, а человеческое, – сказала Гузель Яхина.
К слову, автором обложки для книги стал художник Андрей Бондаренко, известный по работе над оформлением книг Бориса Акунина, Владимира Соловьева, русскоязычными изданиями Умберто Эко.
Ранее KazanFirst писал о том, что опубликован фрагмент об эвакуации детей из голодающего Поволжья нового романа Гузель Яхиной «Эшелон на Самарканд».
«Деев с Белой влетели в бунтующий вагон — а там тихо, словно и нет никого. Гремят колеса, скрипят на ходу вагонные сцепки, и — ни вздоха, ни слова произнесенного. Будто и не сидит по лавкам — в три яруса, от пола и до потолка — сотня девчонок в солдатском исподнем на голое тело. Забились в углы, сжались в комочки, обхватив колени костлявыми руками. Зыркают на взрослых из-под насупленных бровок и — молчат. Рядом с каждой — кружка, полная густого, исходящего нежным паром пшена. Нетронутая. Девочки отказались есть — все до единой… Девочка лежала на диване — голая. Неподвижное лицо ее было безучастно и глядело в потолок. Впалая грудка размером с куриную расчерчена бугорками узких ребрышек, с двумя темными пуговками сосков. Костистые ручки послушно вытянуты вдоль тела. Ноги — и не ноги даже, а обтянутые кожей мослы, — раскинулись в стороны, чуть приоткрыв мелкие складочки женской плоти», — приводит отрывок произведения «Медуза».
Comment section