«Постоянные писанины, жалобы во все инстанции — это уже Загидуллина не красит»

Скандальная история о том, как министр культуры Татарстана Ирада Аюпова уволила бессменного режиссера театра Тинчурина Рашида Загидуллина, из кабинетов переместилась в судебный зал заседаний. Напомним, все началось в сентябре, когда руководитель труппы неожиданно для себя узнал неприятную новость — Минкульт не продлил ему трудовой договор.

Ирада Аюпова объяснила это тем, что по ходу проверок театра обнаружилось, что Загидуллин исполняет сразу две роли — драматурга и режиссера. Это, конечно, не единственная и не основная претензия к руководителю. Про устаревшие подходы в работе говорили не только и не столько чиновники от министерства, а зрители. В итоге было принято решение, что ближайшие два года театру предстоит работать без главного режиссера. Все это время репертуар должен пополняться новыми постановками от других известных театральных деятелей. К работе пригласили и Загидуллина, если он сможет предложить интересные идеи. 

Уход режиссера приняли не все актеры. Были и те, кто выступил против. В интернете даже опубликовали петицию с требованием остановить произвол в отношении заслуженного деятеля. Сам Загидуллин решил искать правды в суде. Об обращении экс-режиссера с иском к Минкульту РТ стало известно в октябре. Бывший худрук настаивает на том, чтобы ему вернули рабочее место и выплатили компенсацию за моральный ущерб. 

В среду, 13 ноября, прошло второе заседание по этому делу. В первый раз слушание отложили, потому что в суд не явились ни истец, ни ответчик. И если о причинах отсутствия представителя Минкульта было известно (в ведомстве попросили отложить дело по причине большой загруженности его работников), то о том, почему не пришел Загидуллин, никто не знал. 

Со второй попытки собрались все участники процесса. Кроме того, к разбирательству присоединилось и третье лицо — представитель театра Тинчурина. 

Проработавшие многие годы под одной крышей юрист театра Рамзия Идиятуллина и режиссер Рашид Загидуллин могли бы показаться незнакомцами. А адвокат республиканского Минкульта Марсель Бадрутдинов с защитником Загидуллина Николаем Мильченко ещё до начала слушаний проявляли свое предвзятое отношение друг к другу. 

Бадрутдинов подошел к Загидуллину и попытался передать его адвокату весомую папку с документами, которую подготовили в ведомстве якобы по запросу суда. Однако что-то в этом Мильченко не понравилось.

— Ты снова хочешь получить по губам? — резко перебил его Бадрутдинов и поспешил удалиться в зал. 

Возможно, между двумя юристами уже случались подобные неприятные инциденты. Такое поведение, конечно, еще больше возмутило Мильченко. Пройдя к судье, он попытался пересказать и ему о случившемся, однако началось рассмотрение дела. 

Первым поступило ходатайство о приобщении к делу папки с многочисленными копиями званий, грамот и благодарственных писем. 

— Человек, который 26 лет отработал, всеми президентами обласкан. Половина этих документов на татарском. Его лишают права заниматься татарским языком в театре, — заявил Мильченко. 

Особое внимание судьи адвокат обратил на удостоверение о повышении квалификации в Пермском государственном институте искусства и культуры. 

— Оно получено год назад, в тот момент, когда договор был бессрочным и деньги за это повышение должно было заплатить министерство. Никаких планов не было на год подписывать. Это человек, который работал и работает, — не останавливался Мильченко. 

Процесс продолжился изучением вопроса о приобщении к делу ещё одной папки документов, уже со стороны ответчика — Минкульта, из-за которой чуть не случился конфликт между двумя адвокатами. Среди представленных бумаг оказались все приказы о премированиях, трудовые договоренности, расчетные листы, заявления, выписки, справки и прочие страницы из трудовой жизни режиссера.

— …Список заключенных договоров на выпуск новых спектаклей в ГБУ театр Тинчурина Загидуллина и его женой Асфандияровой с 2014 по 2019 год.., — зачитывал названия представленных Минкультом документов судья, как вдруг его прервал Мильченко.

— Ваша честь, прошу прощения. А при чем здесь жена? Договоры? Разве мы запрашивали? — вопрошал он. 

Позднее Мильченко заявил, что часть документов «точно сфальсифицирована», и снова спросил, для чего были подготовлены эти бумаги. 

— Это запрошенные судом документы. Вам они были переданы по почте ранее. Мы об этом писали в возражении, — объяснял Бадрутдинов. 

О наличии последнего документа сторона истца не знала. Получив «такой большой и интересный комплект», защитник Загидуллина попросила перенести слушание. 

— Я точно сказал, что что-то с головой не то у ответчика. Он не те документы принес, не в тот суд и не по тому поводу, — заявил Мильченко, вспоминая предъявленные суду договоры жены режиссера, за что получил замечание.

Уже после окончания слушания в зале ожидания журналист KazanFirst Ляйсан Кадырова попыталась поговорить с Бадрутдиновым, однако пока адвокат не готов давать какие-либо комментарии от лица министерства. Куда словоохотливее оказалась юрист театра Тинчурина Идиятуллина. 

— Руководство считает, что министр вынесла правильное решение на расторжение [трудового договора с Загидуллиным]. Поэтому мы на стороне, конечно, ответчика. Потому что в последнее время обстановка была не очень хорошая. Постоянные писанины, жалобы во все инстанции — это уже его не красит, — объяснила собеседница позицию театра. 

На наш вопрос, изменилась ли атмосфера в коллективе после того, как зрителям представили первую премьеру от приглашенного режиссера, Идиятуллина заверила, что теперь в театр стало приходить гораздо больше зрителей и количество положительных отзывов увеличилось. 

По мнению Идиятуллиной, человек, занимающий должность режиссера, должен нести культуру в массы, соответственно, быть культурным в первую очередь самому. А в театре, по словам юриста, всем известны несколько случаев, когда Загидуллин высказывался в адрес министра и её команды не самым лестным образом. 

— Нецензурные слова и выражения в адрес министра, своего работодателя, не красят [Загидуллина]. Ещё хочет, чтобы его восстановили. Как он собирается в дальнейшем работать, если даже вопрос встанет о его возвращении? — заключила представитель театра. 

Читайте также: «Мы хотели, чтобы татарский язык стал популярней, ощутил силу и поддержку среди людей»