Независимые кредиторы погоревшего Татфондбанка пытаются найти 2,9 млрд рублей, выбывших из конкурсной массы. Для этого они обратились в Арбитражный суд РТ. 

Именно эту сумму в качестве претензии предъявило Агентство страхования вкладов, возглавившее администрирование в ТФБ после его краха, Бинбанку. 

С чего все начиналось

В начале ноября 2016 года, за месяц до падения банковской империи Роберта Мусина, Татфондбанк и подконтрольная ему дочерняя структура TFB Finance DAC с ирландской пропиской провернули ряд сделок между собой. Группа независимых кредиторов, возглавляемая Александрой Юмановой, засомневалась в прозрачности этих сделок. Вопросы к этим схемам были у структуры Центробанка, то есть у АСВ. За поисками ответов отправились в суд.

С тех пор утекло много воды. Финансовое положение пошатнулось и у самого Бинбанка, в итоге его пришлось спасать и в сентябре 2017 года регулятор в качестве санатора (то есть «оздоровителя») выбрал банк «Открытие». Таким образом, все обязательства и документация перешли в управление этой кредитной организации. 

К октябрю 2019 года АСВ и банк «Открытие» пришли к пониманию о мировом соглашении между собой. Представители финансового учреждения смогли убедить АСВ, что все сделки между Бинбанком и ТФБ в 2016 году были прозрачными. 

Решение о примирении возможно только с согласия так называемого клуба кредиторов погоревшего банка. На сегодня в него входят пять членов: сам АСВ (так как в погоревшем ТФБ были средства и ЦБ РФ, куда входит и агентство), «Татнефть», структура «Регион финанс», группа независимых кредиторов в лице Александры Юмановой и налоговая служба. При этом в мировом соглашении оговаривалось снижение суммы претензии с 2,9 млрд рублей до 2,1 млн. 

За «мир» проголосовали трое: АСВ, «Татнефть» и «Регион финанс». Против — кредиторы с Юмановой и налоговая служба. 

И вот 3 декабря на заседании в Арбитражном суде представитель кредиторов с Юмановой в лице юриста Алексея Фиалко оспаривают мировое соглашение и настаивают о непрозрачности сделок между ТФБ и Бинбанком. 

Позиция независимых кредиторов

Суть позиции Фиалко на суде была следующей. ТФБ в Ирландии учреждает TFB Finance DAC, чтобы выпускать евробонды (облигации, которые могут торговаться в любой валюте, но отличной от национальной валюты эмитента). Тем самым у татарстанской организации появляется возможность привлекать ликвидность, то есть деньги. Сами ценные бумаги TFB Finance DAC обещают доходность до 8,5% годовых.   

00:00

05:20

30 сентября 2016 года ЦБ РФ запрещает ТФБ привлекать средства физлиц во вклады и на расчетные счета, в том числе и продажи собственных бумаг. 

Поэтому, рассказывает Фиалко, структура, возглавляемая Мусиным, в сговоре с Бинбанком придумывает схему. TFB Finance DAC выпускает облигации на 45,5 млн долларов (2,9 млрд рублей) под договор займа с ТФБ. Бинбанк выкупает эти еврооблигации у TFB Finance DAC и в тот же день продает их Татфондбанку. В ответ Бинбанк получает кредит на 2,9 млрд рублей. TFB Finance DAC выкупает эти облигации обратно у Татфондбанка. 

У Фиалко вызывает подозрения тот факт, что сделки еврооблигациями Бинбанк и TFB Finance DAC совершили 7 ноября 2016 года, ровно за два дня до официального их размещения на бирже ценных бумаг. А 9 ноября Банбанк эти еврооблигации уже реализует обратно в ТФБ.

— У нас выходит, что ТФБ получает свои собственные долговые обязательства. А Бинбанку уходят 2,9 млрд рублей по сделке, которую он заключил безвозмездно. У Бинбанка прибыль — 2,9 млрд рублей, — утверждает Фиалко. 

В итоге конкурсная масса погоревшей организации «похудела» именно на эту сумму. Поэтому и кредиторы Юмановой так бьются за 2,9 млрд рублей. 

Роль Бинбанка была технической 

Позицию Бинбанка, то есть и «Открытия», на суде представляла Галина Евстигнеева. Она обвинила Алексея Фиалко, как в целом и всех кредиторов, стоящих за ним и Александрой Юмановой, в том, что они затягивают судебный процесс, что вновь инициированное сутяжничество «съест» и конкурсную массу ТФБ. По словам Евстигнеевой, если АСВ отказалось от своих претензий к Бинбанку, а у структуры ЦБ было куда больше возможностей ознакомиться со всем пакетом документов сделок — сделать запросы на биржи, получить заключения экспертов, проследить «финансовые следы» сделок, то смысла ковыряться, были ли законными сделки в ноябре 2016 года, особого и нет. 

В томах дела по спору между АСВ и Бинбанком, отмечает Евстигнеева, уже представлены все документы. 

— Эти бумаги — еврооблигации были заявлены на ирландскую и московскую биржу. Однако торгов не было. Между Бинбанком и ТФБ была осуществлена внебиржевая сделка, — утверждает Евстигнеева. И в этом нет никакого нарушения закона, о чем пытается донести Фиалко. 

Далее Евстигнеева рассказала, что та схема, которую обрисовал Фиалко, слишком упрощенная и из неё выпали кое-какие моменты. А именно, что организатором финансовых сделок и координатором между ТФБ и Бинбанком выступали гонконгские компании SC Lowy и Merdeka Capital. Также Евстигнеева заявила, что из слов Фиалко непонятно, зачем вообще ТФБ ввязался в цепочку сделок с Бинбанком, ведь в выигрыше на самом деле оказался только последний с якобы прибылью в 2,9 млрд рублей. 

Дело в том, что TFB Finance DAC выпустил ровно 60 тысяч ценных облигаций. На 15 тысяч бумаг с номиналом 15 млн долларов дочка ТФБ нашла покупателей — среди них и Сбербанк, и Промсвязьбанк, и ещё несколько зарубежных инвесторов. Однако чтобы осуществился полный заём, необходимо, чтобы были реализованы и оставшиеся 45 тысяч облигаций. ТФБ уже привлек 15 млн долларов, но вживую их ещё не получил. Таков механизм на рынке ценных бумаг, и это нормально. 

Вот тогда на горизонте и появился Бинбанк, который прошел процедуру проверки контрагентов и вполне мог участвовать в сделке. 

Поэтому роль Бинбанка заключалась лишь в «сопровождении сделки с облигациями по просьбе подписчиков», которые уже присмотрели для себя 15 тысяч бумаг облигаций. Он влил свои 45,5 млн долларов и через гонконгские компании получил их обратно. А еврооблигации ТФБ спокойно смогли прокрутиться на бирже. 

За это Бинбанк получил от ТФБ комиссию — те самые 2,1 млн рублей. 

Бумаги, купленные Бинбанком за 45,5 млн долларов, ТФБ некоторое время держал у себя в ожидании, что спекуляция на рынке поднимет на них котировки хотя бы на те же самые 45 млн долларов. Ради этой ликвидности и задумывалась вся эта схема. Хотя в ТФБ были рады и уже привлеченным 15 млн долларов. 

— Именно поэтому АСВ пошло с нами на мировое соглашение. Мы подтвердили чистоту всех этих сделок. Мы объяснили конкурсному управляющему экономический смысл действий Татфондбанка в сделке, конкурсный управляющий (то есть АСВ) с нами согласился. Он нашел следы этих сделок. Мы представили все договоры, — объясняет Евстигнеева. — Мы отдали SC Lowy 45,5 млн долларов. Мы от ТФБ получили свои 45,5 млн долларов. ТФБ хотел свои 45 тысяч бумагами, чтобы потом ими торговать, чтобы привлекать деньги. Да, мы ему дали эти 45 тысяч бумагами, пусть у него будет нормальный заём, пусть у него привлекаются денежные средства. ТФБ хотел вести экономическую деятельность, он оценивал эти риски, осуществил эту сделку. И почему сейчас Бинбанк должен заплатить 2,9 млрд рублей? Это совершенно непонятно. Более того, часть бумаг осталась у самого Бинбанка — на 4,5 млн долларов. Мы верили в эти бумаги. Мы держали их у себя. Но мы понесли потери, когда ТФБ обанкротился. 

Представитель банка «Открытие» обратилась к представителям кредиторов Юмановой не затягивать судебный процесс бессмысленными разбирательствами. Ведь в АСВ и так уже всё понятно.

После нескольких часов разбирательство было решено перенести, так как Фиалко заявил о необходимости детальнее ознакомиться с документами и обстоятельствами сделки, а также подготовить дополнительно ещё документы, которые бы подкрепляли позицию независимых кредиторов.