рассуждает о том, к чему может привести избыток протеста.
В большом мире нарастает агрессия. Это не классическое противостояние государств, ценностных систем, она глубже, фундаментальнее. В обществе наблюдается избыток энергии протеста. И причин тому несколько: крушение старого миропорядка, породившее неуверенность правящих элит, отсроченное будущее, ставшее еще более туманным и неопределенным, так как все модели описания реальности не работают; и третья причина — пандемия короновируса. Эти три составляющие, а в психологическом смысле последняя сильнее всего — сформировали глобальный коллективный психоз. Он требует отчетливого выхода наружу, рвется на волю, во внешнюю среду.
Уже полыхает Америка, причем и Северная в лице США, и Латинская. В Европе Франция, Турция и Греция выступают с воинственными заявлениями в адрес друг друга. Англия грозит разорвать ряд соглашений с ЕС, важных с точки зрения ощущения единства европейского сознания. Лукашенко обнулил свою легитимность в Белоруссии, и отказавшись признать сей факт, породил серьезную турбулентность в стране и на западных рубежах РФ. У нас не смолкают протесты в Хабаровском крае, а хрупкий баланс в элитах и обществе вот-вот может нарушиться при малейшей дуновении ветра. Ощутимая напряженность на китайско-индийском направлении, Ирак, Сирия, Афганистан, КНДР, ходит ходуном вся Африка. Ткни в любую точку мира и обнаружишь там немир и несогласие.
Существует в науке общее место — противопоставлять постмодернизм и модернизм. Исследователь Роберт Купер, к примеру, маркировал их как миры Имманиула Канта и Томаса Гоббса. По его мнению, США должны будут в дальнейшем действовать в гоббсовском (анархическом) мире взаимного недоверия и постоянной готовности к войне, в то время как европейцы останутся в мире-иллюзий (парадизе) Канта. Возможно, у кого-то и останется иллюзия, но только не у европейцев, которые в отличии от американцев «приняли» на своем континенте две мировые войны и кучу других: Столетняя, Тридцатилетняя, Семилетняя и далее.
Мир открыто движется в сторону сословного деления. Все эти истории с харассментом, Black Lives Matter, универсальными гендерными идентификациями, движение к «всечеловеку» призваны окончательно обессмыслить идею равенства и прежнего миропорядка.
Постисторическая эпоха, в которую мы вляпались как в химическую лужу в Норильске, кромсает и рубит метафизическую стать человека на куски. Ведь от нынешнего современного усреднённого хипстера нельзя сказать ничего конкретного. Он ускользает от дефиниций: ни человек, а возможно — гуманоид-киборг, не мужчина или женщина, а трансгендер или не до конца определившийся с половой принадлежностью, не верующий, а «носитель Бога внутри себя», не правый и не левый, ни пьяный и не трезвый, он в пограничном состоянии всегда.
После того как человек, как «гигант мысли» будет окончательно разобран на мелкие детали, выведен за коридор адекватности, расчленен и унижен, система перейдёт к открытой информационной тирании. Будет введена сословная сегрегация, вся политкорректность уйдёт в утиль истории. Биометрические паспорта, справка о наличии антител ковид-19, обязательный имущественный ценз, чтобы выезжать заграницу, быть избираемым и т.д. Поигрались с либеральным открытым обществам и хватит. Она была переходной моделью, и так и не стала «концом истории» как мечтал Фрэнсис Фукуяма.
А что же дальше, что станет тем самым «предконцом»? Тут уместно будет привести историческую аналогию. В XIV-XV веках Средневековая Европа пережила целый ворох проблем: кризис всех структур европейского общества, увеличение его размеров, а так же пандемия бубонной чумы, голод, войны — тогдашним жителям эти три напасти виделись в образе трех всадников Апокалипсиса. Преодолев их, Европа вошла в период Высокого Возрождения, ставшего прологом к Новому времени.
Мы можем повторить этот путь средневековой Европы и выйти на рубежи Новой эры, а можем впасть в новые Темные века. Третьего тут не дано.
Comment section