Мораторий на смертную казнь в России стал интересным явлением в нашем обществе. То и дело возникают обсуждения так надо ли отменять этот мораторий или нет?! В таких спорах-обсуждениях прошло все нынешнее пожарищное, дождливое, ковидное лето. В мае бывший ученик казанской школы Ильназ Галявиев возомнил себя «богом», пришел в эту самую школу, расстрелял в ней детей и учителей, и, естественно, общество сразу забурлило разговорами о том, что с такими галявиевыми делать: убивать, сажать или лечить?!

В августе солидный человек, глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин, уставши от бесконечного воровства во вверенном ему ведомстве, предложил расстреливать, но только тех, кто сильно гадит в оборонпроме. На том основании, что эти люди не только гадят, но и предают Родину. Всех остальных, кто по Уголовному кодексу заслуживает смертной казни, по мысли Рогозина можно оставить под мораторием. Не знаю, кто как, а я, например, логики Рогозина не понял. Почему нужно делать исключение (отменять мораторий и расстреливать) именно тех, кто ворует государственные секреты в оборонпроме? Чем лучше негодяй, который убил человека, расчленил, сварил и съел его? (Это, кстати, не выдумка, жил такой преступник в Васильево под Казанью в 80-е годы прошлого века). Вор государственных секретов предал Родину? Так, а вы сделайте так, чтобы государственные секреты не были тем, что плохо лежит! Людей на работу с государственными секретами подбирайте надежных, не допускайте к ним склонных к предательству, просто жадных до денежек! Думается, разговоры о моратории при любом ужасающей общество случае возникают вот почему:

Убивать или не убивать?

— Смертная казнь – это морально-нравственная категория! – обращают внимание специалисты, то есть психологи, педагоги.

С ними на словах соглашаются все: обыватели, руководители, политики, законодатели. Но как только начинает всерьез обсуждаться вопрос отменять мораторий или нет, разговор скатывается на что угодно, кроме морали и нравственности. Так происходит, скорей всего, потому что среди обывателей-законодателей очень мало гуманных педагогов и психологов, но так происходит. Незадолго после того, как Галявиев «отличился» массовым убийством детей, в нашем издании был опубликован опрос депутатов Госсовета о том, надо ли отменять пресловутый мораторий. Аргументы депутатов-противников моратория просты и понятны: смертная казнь – это оценка деяний, справедливое воздаяние жестокому убийце. То есть все сводится к тому, что если он скотски убил кого-то из наших (хороших людей), то мы объём его самого. Через суд, разумеется, мы же культурные, цивилизованные  люди! А вот аргументы защитников моратория.

Вот наведем порядок и будем убивать!

Все проводимые опросы населения говорят о несправедливости в нашем государстве. Те, кто имели дело с судами и органами дознания, знают, что у этих структур обвинительный наклон и доказать свою правоту практически невозможно. В таких условиях пользоваться таким необратимым инструментом, как смертная казнь нельзя.

Отсутствие применения смертной казни – это элемент взаимодействия с Западной Европой. У них подход примерно следующий – если вы хотите быть вместе с нами, чтобы мы вас рассматривали как правовое государство, то смертная казнь не должна применяться.

Где здесь взгляд на явление (на мораторий) с точки зрения именно морали и нравственности? Если нравственность (психология) здесь присутствует, то явно опосредовано. На первом месте прагматизм, политический и экономический расчет. Неудивительно, что в этом контексте один из депутатов выдал такое:

—  В будущем, когда мы можем быть уверенными в незыблемой правоте нашей правоохранительной системы и судебных органов, я думаю, мы сможем вернуть такое наказание как смертная казнь, но только по суду присяжных, и только по делам, связанным с преступлениями против личности.

Здесь можно было бы возразить депутату в том смысле, что «незыблемой правоты правоохранительной системы и судов» нам не добиться, как не построить рая на земле, система нет-нет, да будет сбоить. Но важнее обратить внимание на другое. Если вдуматься, то более понятными обывателю словами вот что сказал депутат:

— Мы непременно будем убивать всех этих негодяев: насильников, серийных убийц, вменяемых садистов и прочих. Как только наведем порядок в системе, так и будем их убивать! Но только после приговора судом присяжных, мы же с вами добрые, культурные, цивилизованные люди!

Тонкая материя светлой жизни 

А теперь давайте посмотрим на мораторий и на саму смертную казнь с точки зрения психологии (морали и нравственности). 

— Я категорически против смертной казни, потому что я человек верующий и убеждена, что право даровать и отнимать жизнь есть только у бога. Но я в раздумьях надо ли сейчас отменять смертную казнь. Дело в том, что наше следствие, наши суди, система исполнения наказаний таковы, что преступники реально могут расчитывать на то, что им удастся избежать наказания. Они могут надеяться на то, что их или не поймают, или накажут мягко, или они сбегут из мест лишения свободы. А если смертную казнь отменить, то преступники и смерти перестанут бояться. Вот когда наша правоохранительная система будет работать достаточно надежно, тогда и смертную казнь можно будет отменить, — говорит семейный и школьный психолог Наталья Аблизина.

Депутат сказал о правоохранительной системе в связи со смертной казнью, и психолог сказала о том же. Перечитайте и почувствуйте разницу. Депутату незыблемая правовая система нужна, чтобы можно было (с помощью правоохранительной системы) убивать тех, кто убивает, а психологу – для того, чтобы мы и думать о казнях забыли. Опытнейший челнинский психиатр Исаак Беккер однажды очень нехотя, но объяснил почему он не хочет рассказывать журналистам про педофилов, убийц и тому подобном. 

— Чем больше вы пишете о педофилах, чем сильнее их осуждаете, тем больше их становится!

Беккер объяснил, что существует такое понятие как общественная психология или психология общества. Любое резонансное событие волнами вызывает в обществе определенные настроения и приводят к появлению определенных людей, а с ними и определенных поступков. До тех пор, пока смертная казнь узаконена государством и легально применяется, в обществе остаются люди, которые убеждены в том, что есть причины из-за которых можно и нужно убивать. Некоторые из этих людей могут оправдать убийство без суда и следствия тем, что при нынешней правоохранительной системе и судах  справедливости не добъешься. Поэтому справедливо казнить самому. Сохраняя смертную казнь в государстве, мы сохраняем психологию убийц в обществе.

Наконец вот что сказал системный психолог Фанис Набиуллин:

— Приведу пример из жизни. Один мальчишка был безотцовщиной, рос в интернате. И был очень большой хулиган. Попал в колонию, потом еще раз попал в колонию. Его считали отпетым негодяем, безнадежным к исправлению. Однажды в колонии осужденных распределяли по группам и отправляли на работы с тем идли иным мастером. Один из этих мастеров подошел к нашему отпетому негодяю и сказал: «Ты знаешь, а мне нравится в тебе твоя настойчивость и твоя пунктуальность. Ты говоришь и ты делаешь! Это очень важное мужское качество, оно не так часто встречается!» Парень ожидал услышать что угодно, только не похвалу. Его в жизни никто не хвалил. И он именно с этим мастером пошел на работу.

Далее Набиуллин сказал, что в любой душе есть хорошее, но оно бывает подавлено очень большим темным. Важно увидеть вот это вот хорошее, светлое и сделать все для того, чтобы поднять это светлое над темным в душе человека.

— Злостью это светлое мы никогда наружу не вытащим. Злостью мы будем только темное усугублять. И у нас будет больше появляться таких, как Галявиев. Людей, которых когда-то не услышали родители, недопоняли педагоги и так далее, — сказал Набиуллин. 

Жестокие убийцы – это что-то про нас самих, добавляет психолог.

— Когда мы хотим жестоко наказать кого-то, то это что-то про наш внутренний мир. Жестокость порождается только жестокостью. Злостью зло не победить. Задача не только в том, чтобы осудить, а подумать почему такое происходит. Если мы будем работать над культурой, над поведением людей, то будут очень явные изменения, — заключил собеседник.

Конечно, за проступки, а тем более за тяжкие преступления наказывать обязательно надо. Но наказание должно быть таким, чтобы не только общество было удовлетворено, но и у преступника оставался шанс осознать свою вину, понять в чем он был несправедлив. Пожизненное лишение свободы в России – это именно такое наказание. Кстати, бывают случаи, когда, казалось бы, отпетые и пожизненно осужденные преступники становились верующими и раскаивались в содеянном. А таких, как Галявиев, Чикатило и им подобные надо, не убивать, а изучать. Чтобы исправлять сбои в семейном дошкольном, школьном воспитании.

Читайте также: Смертная казнь не избавит общество от подобных казанскому стрелку монстров