Лидер общественного движения экоактивистов Татарстана «Народная инициатива» Роман Ваганов подал очередное обращение в Казанскую природоохранную прокуратуру, в котором требует обратить внимание на действия чиновников министерства экологии и природных ресурсов республики. Поводом для обращения стал ответ на запрос KazanFirst, изложенный по телефону первым заместителем министра Айратом Шигаповым. Мы поинтересовались у руководителей ведомства, почему под Набережными Челнами под видом «земель сельхозназначения» незаконно попали в чью-то собственность исторические для горожан Монастырские пруды. Почему освоение этих участков длится почти два года и пруды как водные объекты до сих пор не возвращены в федеральную собственность? Шигапов подробно рассказал, как собственников «земель сельхозназначения» оштрафовало министерство за захламление водоохранной зоны на прудах, а потом преподнес сенсацию:
— От собственников земельных участков, после того, как мы их оштрафовали, в наш адрес были направлены материалы, которые подтверждают факт искусственного образования данных водных объектов. В период с 1964 года там велась разработка карьеров. В документах Набережночелнинского отдела Казанского треста инженерно-строительных изысканий 1975 года обозначено, что там располагались каръеры по добыче песка. Для проверки данных сведений министерством экологии направлен запрос в Институт проблем экологии и недропользования АН РТ, который ведет гидрографический справочник республики. Если подтвердится искусственное происхождение прудов, то по Водному кодексу затопленные карьеры и искусственные пруды, не имеющие гидрографической связи с другими водными объектами, находятся в собственности тех лиц, на земельных участках которых расположен данный объект.
Вот этот пассаж первого замминистра и то, с какой готовностью помочь собственникам земельных участков чиновники Минэкологии ухватились за документы якобы о том, что Монастырские пруды – это не пруды, а строительные карьеры середины 20-го века, удивили активистов.
— Я впервые слышу, чтобы министерство, наказав нарушителя, потом занималось его оправдательной деятельностью. Никогда до сих пор у министерства не возникало желания проревизировать законность своего же принятого решения. Для этого есть специально уполномоченные органы: прокуратура, суд. Министерство административное расследование завершило штрафом. Оно неполномочно отменить свое же решение, — недоумевает Ваганов.
Поэтому он и отправил в Природоохранную прокуратуру информацию о том, что Минэкологии нарушает порядок рассмотрения дел об административных правонарушениях.
— Специальный уполномоченный орган, призванный охранять животный и растительный мир Татарстана, занимается сбором доказательств невиновности лиц, привлеченных к ответственности самим министерством за нарушение природоохранного законодательства! – продолжает Ваганов.
Он напомнил, что прошло почти два года после того, как Природоохранная прокуратура выдала представление в адрес исполкома Тукаевского района определить границы водоохранных зон Монастырских озер, поставить объекты на кадастровый учет и подать документы на внесение их в Водный реестр. Но судя по кадастровой карте, там конь не валялся. Озера остаются «землями сельхозназначения».
Предписание не выполнено и близко, зато появляются сомнительные документы о «карьерном происхождении» прудов, которые тут же запускают в работу в Минэкологии.
— Ну явно уши чьей-то большой заинтересованности торчат! – уверен Ваганов.
Самое отвратительное в этой истории то, что против Монастырских прудов хотят повернуть именно их многовековую историю. Народное название «Монастырские» прудам дал монастырь, которого никогда рядом с этими прудами не было. Но именно монастырская колонизация в первой половине XVII века в итоге породила и село Боровецкое и, возможно, те самые пруды, о которых мы сейчас говорим. Благодаря историческим источникам , обнаруженным челнинским историком, кандидатом исторических наук, доцентом ИНЭКА Владимиром Ермаковым (опубликованным в онлайн-газете «Православное Закамье») события развивались так.
23 марта 1640 года (то есть уже после основания Набережных Челнов) старец Давыд «с братиею» подали челобитную на имя уфимского воеводы Льва Плещеева — «чтобы нам их богомольцев своих пожаловать, велети им на устье Челны речки на верхнем бору под пустынь расчистить место и устроить монастырь». Разрешение было получено. Монастырь был устроен на Мысовской (ныне Элеваторной) горе. После чего, старец Давыд «с братиею» вновь обратились к уфимскому воеводе Льву Плещееву с просьбой — «к тому монастырю велеть дать пашни и сенных покосов, чем бы им сытыми быть». На основании этой челобитной монастырю были выделены: «пашенные земли вверх по Шильне речке полянка промеж черного лесу и дубровки за речкою Башкиркою до речки Чалны… Да с устья Шильны речки вверх по Каме реке до речки Пещанки луга и сенные покосы и с дубровками по Шильне речке вверх до мельницы и с хоромным лесом…».
В переписной книге 1647 года называется первое поселение монастырских крестьян — «Челнинского ж починка на реке Шильне Новый починок монастыря Пречистые Богородицы Казанские». В этом монастырском починке имелось всего три крестьянских двора, из которых один был пуст. Проживали в этих дворах три человека мужского пола — Артюшка Гаврилов с сыном Ларькой, да Фролко Лукьянов. Это и были первые поселенцы, проживавшие на месте нынешнего села Боровецкого. А в конце 40-х — начале 50-х годов XVII века в монастырском починке проживал Степан Боровецкой. Занимался он торговлей, платил довольно большой оброк — тридцать алтын в год. Кроме того, на речке Шильне у него имелась водяная мельница, с которой полагалось оброка еще почти 4 рубля. Так что для небольшого починка Степан был человеком заметным и даже выдающимся. Вполне возможно, что за починком, а затем и за селом, постепенно закрепилось его имя.
Судьба Казанского Богородицкого монастыря на Мысовой (Элеваторной) горе сложилась трагично. Он оказался разрушенным и сожженным восставшими башкирами и татарами в ходе национального восстания 1682-1684 годов и с тех пор больше не восстанавливался. Выписка из писцовых книг Приказа Казанского дворца, датируемая концом XVII века, прямо подтверждала, что «Казанский монастырь воровские люди в бывшие инородческие бунты сожгли». Земли и угодья монастыря перешли к Казанской Седмиозерной пустыни, которая владела ими вплоть до 1764 года.
Челнинский церковный историк Дмитрий Русин считает, что если Монастырские пруды и имеют искусственное происхождение, то выкопаны они были не позже 1764 года. Экоактивист Роман Ваганов с Русиным не согласен.
— По всем природным признакам Монастырские пруды – это даже не пруды, а пойменные озера, они по естественным причинам возникли в пойме реки Шильна, — уверен Ваганов.
Но как бы ни возникли Монастырские пруды – это исторические водоемы. Нынешние старожилы здешних мест помнят рассказы своих бабушек и дедушек как они в детстве еще в начале 20-го века (задолго до революции большевиков) ловили на этих прудах рыбу.
Противники экоактивистов тем временем, не стесняясь, играют на том, что сейчас мало кто помнит уходящую в глубь веков историю родного края.
«Сначала долго пытался найти на карте Челнов (близ р.Шильна) Монастырские пруды, не нашёл… оказалось, что и не было там монастыря и прудов с таким названием там тоже нет… Но вот люди, имеющие частные дома на берегу реки, и к берегу относятся как к своему дому, желая жить в чистой среде», — так прокомментировал некий «Правдолюб» нашу первую публикацию с ответом Шигапова (Пунктуация и орфография сохранены — Ред.).
Увы, г-н «Правдолюб», Монастырские пруды существуют уже века и это не те строительные карьеры, в которые сейчас тычут пальцем чиновникам владельцы «земель сельхозназначения». Местные старожилы видели как и где разрабатывались строительные карьеры, когда детворой бегали купаться на Монастырские пруды. И принадлежать они должны не тем, кто рвется жить в «чистой среде», а народу.
Читайте также: «Такое ощущение, что Минприроды втихую подыгрывает владельцам участков на прудах»
Comment section