подсудимые выступили с последним словом.
Традиционно заседания по делу об убитом в Бугульме таксисте начинаются в 10 часов утра. Как и в прошлый раз, в аквариуме сидит один Эдуард Лубчук, Рената Зарипова приведут только для последнего слова — суд удалил его за постоянный мат и оскорбления. Лубчук по обыкновению ведет себя прямопротивоположно: сидит, склонив голову. Заметив журналиста с камерой, тут же отворачивается — он у нас стеснительный.
Первым со своей репликой выступает государственный обвинитель.
— Я соглашусь со стороной защиты в том, что простых дел не бывает, я даже соглашусь с тем, что это дело непростое, — оно элементарное, — уверенно начинает гособвинитель. — Для прокурора по делу все ясно, а доводы защиты логической критики не выдерживают.
По мнению прокурора, своими ответными высказываниями они разбивают не обвинение, а только его доводы и логические цепочки, но это ничего не меняет. Гособвинитель настаивает, что роль «спящего» (адвокат заявляла, что ее подопечный проспал всю поездку на такси. — Ред.) участника конфликта ему точно не подходит. Он вступил в сговор с Зариповым, причем практически все действия они совершают вместе. Также обвинение дискредитирует показания Лубчука о том, что таксист взял ключи из замка зажигания и убежал.
— Было ли это реально? Мне кажется, что эта картина при таких обстоятельствах (нахождения в машине обоих подозреваемых. — Ред.) не вполне логична, — утверждает прокурор.
Один из адвокатов заявляла о том, что таксист возил обвиняемых добровольно и водитель мог бы сбежать, когда остался наедине с Лубчуком. Это был «идеальный» момент. Прокурор согласен только в том, что это идеально тогда, когда нет угроз жизни, а они, он уверен, были, поэтому погибший и не мог сбежать. Говоря о вере адвоката в своего подсудимого, обвинитель заявил, что он, наоборот, верит в «здравый смысл» и убежден в его причастности к делу. Показательно, что Лубчук, разговаривая с Зариповым в подъезде, обращает внимание не на убийство, не на раскаяние и сожаление о содеянном, а на то, что «придется нам вместе в тюрьму ехать».
Вдруг размеренную речь прокурора неожиданно прерывает голос из другого конца зала. Лубчук, ни разу до этого не нарушивший правила поведения на процессе, просит вывести его из зала суда.
— Я не хочу это слушать. Он все искажает, все ответы на вопросы, — немного заикаясь, буквально кричит молодой человек.
— Придется посидеть, — отвечает судья, и тут мы отдаём уважение этому каламбуру.
Это не успокаивает Лубчука, он продолжает выказывать свое недовольство, за что ему объявляется замечание. Прокурор продолжает: он отмечает, что суд присяжных — единственная «надежда» для Лубчука. Защита последнего не дала конструктивной критики, которая могла бы разрушить весь комплекс логических выводов, комплекс доказательств обвинения.
— Я с доводами и предположениями вообще не согласен. Почему он всё, все показания, наши доводы — все переигрывает, — говорит Лубчук громко, но при этом все так же заикаясь.
Обвиняемый ссылается на следственные показания, от которых прокурор, по его мнению, совершенно не отталкивается.
Во время небольшого перерыва адвокат дает Лубчуку наставления, как правильно строить свое последнее слово. Она говорит, что нужно заявлять только лишь о своей невиновности и больше ни о чем. Вообще, сторона защиты находится в хорошем расположении духа, подбадривает обвиняемого. Ну а в целом позиция защиты сводится к тому, что обвинение «знает слабые места доказательственной базы» и «дает волю догадкам и домыслам».
— Слушая государственного обвинителя, у меня создалось впечатление, что либо следователь, либо сам прокурор в тот вечер находились рядом с нашими подзащитными и все видели, и все слышали, и все знают, но такого не было, — размышляет адвокат Лубчука. — Защите ясно одно, что мой подзащитный невиновен.
Так завершается первый этап прений и в зал приводят Зарипова для последнего слова. Неадекватного скандалиста как подменили: хорошее настроение, ведёт себя вполне прилично, ни с кем не спорит, не ругается, сидит спокойно, улыбается. Перед последним словом листает папку с бумагами, тетрадями — кажется, что-то увлеченно ищет, но в итоге:
— Мне так-то нечего сказать вообще, я не согласен с данным обвинением. Вы выслушали меня и моего подельника, как его называют. Я согласен лишь с поджогом автомобиля. Вы видели все видеозаписи, все следственные мероприятия, которые проводились. Вообще, это будет чисто ваше решение, ваш вердикт, — отрезает Зарипов.
Лубчук в своей речи так же немногословен:
— У меня то же самое. Вина не доказана. Никаких умыслов совершить какое-либо преступление у меня не было.
Даты следующих заседаний для защиты и присяжных назначаются отдельно, каждая из сторон получит вопросные листы для согласования. На вопросы из этих листов и предстоит ответить присяжным при вынесении вердикта. В зависимости от решения присяжных, прокурор запросит для подсудимых соответсвующий срок.
Автор материала: Ксения Постнова, практикантка KazanFirst
Comment section