Мусорная реформа в России: неутешительные итоги через пять лет

В последнее время в федеральных и региональных СМИ как-то слишком много пошло материалов, демонстрирующих неутешительные результаты мусорной реформы в России. Реформы, которой через пару месяцев исполнится пять лет с момента ее начала. Конечно, многим, в том числе и мне, еще в 2019 году было понятно, чем закончится этот «реформаторский» процесс, – уничтожением дореформенной системы обращения с отходами, имитацией новаций, бурной риторикой про достижения, ростом цен для населения, распилом денежных средств, в том числе бюджетных, а в конечном итоге провалом многих проектов и повышенным вниманием правоохранительных структур к некоторым из тех, кто паразитирует на реформе.

Сейчас, к примеру, интересные процессы идут в Омской области, где местный региональный оператор ООО «Магнит» (не путать с одноименной торговой сетью!) стало фигурантом уголовного дела. Для отрасли это довольно резонансный случай, учитывая, что в Омскую область по этому поводу приезжал заместитель генерального прокурора РФ Дмитрий Демешин. Уголовное дело возбуждено в отношении сотрудников региональной энергетической комиссии (это аналог нашего Госкомитета РТ по тарифам), регионального оператора ООО «Магнит» и ЗАО «ЭКОС». Последняя компания, судя по сообщениям омских СМИ (интернет-издание «Город 55»), заключала договор с регоператором ООО «Магнит» на организацию вывоза отходов, но в реальности во многих районах области нанимала субподрядчиков, которые, собственно, и занимались вывозом. Иначе говоря, в контексте такой схемы речь идет о компании-прокладке. Следствие инкриминирует представителям трех вышеуказанных структур мошенничество по сговору (ч. 4 ст. 159 УК РФ). Была проведена проверка, которая показала, что с августа 2018 по декабрь 2022 года сотрудники региональной энергетической комиссии, «Магнита» и «ЭКОСа» завышали стоимость договоров на транспортировку ТКО. Это привело к увеличению тарифа на обращение с ТКО для жителей Омской области. По итогу ущерб составил не меньше 158,7 млн рублей.

Еще раньше было возбуждено уголовное дело в отношении этих же структур по таким же основаниям. «Город 55» приводит пример, как в Калачинском районе Омской области разница в стоимости одного и того же объема транспортированных твердых коммунальных отходов (ТКО) между ЗАО «Экос» и фактическими исполнителями – ООО «Чистый город» и ООО «Тепловодоканал» — составила 24 млн рублей. Стоимость услуг компании «Экос» – 28 млн рублей, а исполнителей – 4,2 млн рублей. То есть львиная доля средств ушла в карманы ушлых бизнесменов-посредников и коррумпированных чиновников.

Я не просто так привел пример Омской области. На самом деле такие случаи с компаниями-прокладками есть во многих регионах России. Просто не везде правоохранительные органы реагируют должным образом. Впрочем, в случае с Омской областью есть одно обстоятельство – здесь интерес к региону в качестве регионального оператора проявила крупная компания из Ростовской области, в интересах которой закрутилась вся карусель. Не было бы этого интереса, возможно, не было бы уголовных дел. Именно в этом одна из ключевых проблем всей мусорной отрасли, да и не только ее. Уголовные дела зачастую заводятся не по факту совершения финансовых нарушений, а при наличии интереса расчистить рынок для других игроков, деятельность которых, очень вероятно, будет не сильно отличаться от предшественников, так как сами принципы мусорной реформы, узаконившие монополизм региональных операторов, способствуют этому.

Доказательством этого является проведенное на днях в Государственной Думе совместное заседание пяти комитетов с участием представителей министерства природных ресурсов и экологии РФ. Как сообщает «Парламентская газета», несмотря на бравурный отчет министра Александра Козлова, у депутатов «складывается ощущение, что ничего не сделано». Так, по крайней мере, выразился председатель комитета Государственной Думы по бюджету и налогам Андрей Макаров, который при этом отметил, что на деятельность Российского экологического оператора (РЭО), непосредственно отвечающего за результаты реформы, из федерального бюджета ежегодно выделяется 2,1 млрд рублей.

Одна из главных претензий, которую Макаров предъявил министру Козлову: отрасль обращения с отходами, то есть региональные операторы и завязанные на них структуры, начнет работать за счет внебюджетных источников или так и будет продолжаться ее финансирование из бюджетов различного уровня? Глава бюджетного комитета в связи с этим отметил: «Мы ежегодно индексируем тариф, предоставляем финансирование за счет средств федерального бюджета. Во всем мире эта отрасль прибыльна. Там проводят конкурсы и компании платят деньги за то, чтобы этим заниматься. Мы единственная страна, которая платит деньги, чтобы компании извлекали доход».

Поднятая Макаровым проблема действительно является одной из ключевых касательно сегодняшнего положения в отрасли. Но, на мой взгляд, сам вопрос в большей степени носил риторический характер, потому что лично мне, к примеру, ответ известен: при нынешних правилах игры региональные операторы так и будут продолжать получать бюджетную поддержку. Потому что в условиях частной коммерческой монополии региональные операторы по определению не могут быть эффективными. Рынок обращения с отходами надо либо либерализовать, вводя туда конкуренцию, либо региональный оператор, как в той же Финляндии, не должен быть частной коммерческой структурой – его расходы должны жестко контролироваться, а операционная накрутка должна быть фиксированной и минимальной, в то время как акцент должен быть смещен на перерабатывающий сектор.

Впрочем, ответ от представителя министерства природных ресурсов и экологии РФ оказался ожидаемым – он хвастался достижениями, но, когда дело коснулось целесообразности продолжения бюджетного финансирования, тут же с его стороны появился ворох аргументов о необходимости продолжения финансовой поддержки отрасли.

Не менее острым оказался вопрос Макарова по поводу окончания реализации проекта по строительству мусоросжигательных заводов в Московской области и Татарстане. Эти заводы должны были быть пущены в эксплуатацию в 2023 году, потом срок передвинули на 2024 год, а затем на 2025-й. Впрочем, у главы бюджетного комитета нет уверенности, что и в 2025 году эти заводы заработают. Я, кстати, тоже не уверен.

Мусорная реформа идет в России без малого пять лет. Срок достаточно большой, чтобы показать реальные результаты в создании новой инфраструктуры обращения с отходами, увеличении объемов обработки отходов и их переработки. Но по факту серьезного продвижения нет. И это не просто слова.

Еще весной этого года специалисты Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте Российской Федерации (РАНХиГС) проанализировали ход реформы и пришли к неутешительному выводу: заявленное в качестве одной из главных целей реформы снижение полигонного захоронения в два раза к 2030 году в России будет достигнуто только на бумаге, но не в реальности. Потому что все предыдущие годы реформы были потрачены не на создание технологических и организационных механизмов экономики замкнутого цикла, а на сохранение уже существующей полигонной модели управления бытовыми отходами. 

Читайте также: Проект по обезвреживанию опасных отходов в Татарстане оказался лишь красивой идеей