благотворительнице, разбившейся в 2016 году во время перевозки гуманитарной
помощи в Сирию. Чулпан Хаматова и Константин Хабенский картину не спасли.
Этот фильм изначально нельзя воспринимать как коммерческую историю или как самобытную единицу кинематографа, оторванную от контекста. Ну невозможно оценивать картину с точки зрения драматургии или законов кинопроизводства – в этом контексте продукт объективно некачественный. С другой стороны, делать скидку за спекуляцию на теме детских смертей и безнадежно больных тоже не хочется — и здесь каждый, кто попытается дать конкретную характеристику «Доктора Лизы», столкнется с дилеммой.
Жила-была у нас в стране правозащитница и благотворительница Елизавета Глинка. Здесь я не даю оценку личности этой женщины и лишь констатирую факты: Глинка основала общественную организацию «Справедливая помощь», занимающуюся бездомными, организовывала гуманитарную помощь пострадавшим от лесных пожаров и наводнений, помогала пострадавшему населению ЛНР и ДНР, специализировалась на помощи паллиативным больным. Елизавета погибла в 2016 году под Сочи – она сопровождала самолет с медикаментами в Сирию.
Многие считали Глинку неоднозначным персонажем из-за ее активной политической деятельности, идущей, как некоторым казалось, вразрез с сутью ее общественной работы. Так или иначе, она спасла жизнь и облегчила уход сотням людей. Глинка стала героиней нескольких документальных фильмов, а в этом году – художественного.
Режиссер и сценарист фильма Оксана Карас показала один день из жизни Доктора Лизы – годовщину свадьбы с ее мужем Глебом Глинкой, который частично финансировал эти съемки в память о жене. В кинематографические сутки уложилось столько событий, сколько в реальной жизни не укладывается и за месяц. С одной стороны, это, возможно, было сделано, чтобы погрузить зрителя в хаотичность жизни персонажа, вызывающую целую палитру ощущений — от страха до жалости. С другой — такой прием требует мастерства режиссера, которого явно не хватило.
Наблюдать за таким количеством неразвивающихся персонажей и сумбурных сюжетных линий просто неинтересно – внимание рассеивается, появляется чувство усталости. Еще тяжелее воспринимать происходящее становится от карикатурности героев: абсолютно все образы здесь гиперболизированы и доведены до абсурда. И в конкретном случае это отнюдь не специальный прием автора, а индикатор его бездарности. Зло здесь творится ради зла, а добро – ради добра – другой мотивации вы не увидите.
Принцип «ведра с крабами» не дал вытянуть картину со дна даже Чулпан Хаматовой и Константину Хабенскому – затмить отдельных слабых актеров, блеклый сценарий и «телевизионную» режиссуру просто не получилось. Казалось бы, эта роль создана для Хаматовой, ведь так во многом перекликаются характеристики этих женщин. Но не помогло, увы, даже это – слишком мало рабочих шестеренок для обеспечения функционирования всего механизма.
К сожалению, весь этот хаос на экране напоминает не цельную картину, а суетные непрофессиональные видеонарезки. Сложно не проникнуться историей самой Глинки – так же сложно, как разделить зерно от плевел. Неизбежно зритель будет ассоциировать эту трогательную боль с самим фильмом, но делать этого нельзя. В конечном итоге выглядит картина как спекуляция на ожидаемо задевающих за живое темах: детях, страдающих раком, несчастных бомжах, неизлечимых больных. Спасибо вам, создатели, что тренируете мои слезные железы, но вы претендовали на создание кино, а кино здесь увидеть сложно.
Comment section