О чем говорит государственная финансово-экономическая статистика по регионам России в нынешний год, ознаменованный глубокими стуктурными трансформациями и сопутствующими кризисами во многих отраслях промышленности? Как ведет себя в этих условиях население? Какова картина конкретно по Татарстану?

Российский экономист, профессор географического факультета МГУ Наталья Зубаревич, известная ещё как эксперт, который внимательно относится к статистической информации в регионах России, делится своей аналитикой, оценками рисков и выводами относительно положения дел в регионах России. Татарстан как один из ведущих субъект страны, занимающий ключевые позиции в ряде отраслей (нефтедобыча, нефтепродукты и нефтехимия) так же попал в орбиту внимание. Журналист KazanFirst Ильнур Ярхамов выделил из выступления Зубаревич тот пласт информации, который касается напрямую Татарстана.  

Основной доклад по регионам России Наталья Зубаревич сделала на YouTube-канале Ассоциации выпускников Высшей школы бизнеса МГУ. Всю свою аналитику эксперт основывает на статистических данных Росстата и Федерального казначейства. Правда, она периодически жалуется на качество данных, так как порой они не вписывают общие закономерности динамики изменения показателей, а порой различные ведомства или федеральные министерства откладывают или задерживают публикацию по прошедшим периодам (кварталы, месяцы). Поэтому, как признается сама Зубаревич, не всем данным можно доверять — ситуация может быть на самом деле хуже. Но и той информации, что есть, тоже нужно быть благодарным.

Первый риск для будущего России и Татарстана — демография

Первый расклад, который она представила во время своей интернет-конференции перед выпускниками, — это ситуация с численностью населения, с рождаемостью, миграцией и приростом численности жителей городов-миллионников.

В прошлом году Россия потеряла 1 миллион человек, то есть один город-миллионник. И это сокращение численности никак не перекрывается миграционным потоком в страну, который в прошлом году составил примерно 250 тысяч человек. При этом, сетует Зубаревич, Росстат перестал публиковать информацию и вообще подсчитывать прямые данные по числу умерших граждан в России.

Но в целом страна в прошлом году, с учетом миграционного притока в 250 тысяч человек, потеряла около 750-780 тысяч человек.

Причина такого демографического снижения — сейчас в экономическую жизнь вступает то поколение граждан, которое приходится внуками сильно сократившегося поколения людей периода Великой Отечественной войны. Да, эхо социально-демографической катастрофы ВОВ до сих пор оказывает влияние на Россию.

Ко всему прочему, это поколение «внуков войны» ещё прошло через глубокие перестроечные кризисы и кризисы 90-х годов в России. То есть это же поколение можно назвать «детьми лихих 90-х». И от этого оно ещё малочисленнее. 

Другая причина — малочисленное поколение большой войны и кризиса 90-х годов не особо намеренно рожать много детей. 

— Результат — у нас до 2030 года численность молодых трудоспособных возрастов (а Росстат их считает как от 20 до 40 лет) сократится на 6,5 млн человек. К счастью, вырастет численность старших трудоспособных возрастов. То есть перед бизнесом будет вставать вопрос о том, чему можно научить работников предпенсионного возраста, как их можно мотивировать. У нас будет абсолютная беда со входом на рынок труда молодежи, которая продлится примерно до 2029 года. Так что забудьте про сексизм и эйджизм, когда будете брать людей на работу, обратилась Зубаревич к своим слушателям и выпускникам ВШБ МГУ.

По данным Зубаревич, «избыточная смертность», спровоцированная ковидом в 2020-2021 годах, сильнее всего ударила по крупным агломерациям, в том числе по агломерациям Татарстана. В республике доля «избыточной смертности» — 34-35%, примерно столько же, сколько в Москве и Санкт-Петербурге. Ещё выше данные в таких кавказских республиках, как Ингушетия, Чечня и Дагестан, — 37-43%.

По данным 2020-го, Зубаревич не видит притока населения ни в Москву, ни в Санкт-Петербург. В Татарстане же наблюдается только миграционный прирост населения. Говорить о естественном приросте за счет рождения детей не приходится. Татарстан практически единственный регион в ПФО, где есть хоть какой-то рост населения. Например, в Нижегородской области есть прирост, но очень символический и он близок к 0. Рекордсменами по оттоку населения в ПФО являются Мордовия, Пензенские и Саратовские области.

Как это повлияет на рынок труда в контексте изменившейся ситуации с 24 февраля 2022 года, с начала спецоперации на Украине и последовавших экономических санкций? Тут у Зубаревич взгляд на ситуацию крайне пессимистичный.

— Продолжайся та ситуация, что была до 24 февраля 2022 года, мы бы всем им, этой малочисленной молодежи, должны были платить более высокую зарплату, чтобы переманить. А теперь вопрос: сколько будет рабочих мест, чтобы молодежь могла трудоустроиться? — задается вопросом эксперт.

Второй риск — чем развитее, тем больнее удар

Зубаревич взяла данные по внутреннему региональному продукту (ВРП) в регионах России за 20 лет по трем хронологическим точкам — 1999-й, 2008-й и 2019-й года. На графике получается, что Татарстан относится к градации регионов, которые обозначены как «Относительно развитые регионы». Его ВРП колеблется на уровне 120-140% на протяжении 20 лет.

Такие регионы, как правило, имеют экспортную специализацию — металлургия, добыча нефти, газа и так далее. ВРП у таких регионов выше средних показателей по стране. 

К более высокой градации субъектов по ВРП отнесены Тюменская область с её колоссальными доходами от нефтяной ренты, Москва и Сахалинская область.

— Но специфика России в том, что у неё огромная середина, то есть среднеразвитые регионы. У них нет больших конкурентных преимуществ. Они сидят в этой середине давно и прочно. Некоторые даже упали с позиций относительно развитых регионов. Но у них не очень получается выделяться в России. Аутсайдеры — республики Северного Кавказа, Юга Сибири, Алтай и пара-тройка российских центральных регионов, типа Ивановская область, где грохнулась текстильная промышленность, — делится данными Забуревич.

Что это значит в контексте изменения ситуации после 24 февраля?

— Смотреть надо на лидеров и на относительно развитые регионы. Потому что основная часть проблем в том, что на внешний рынок стало выходить намного сложнее. Это во-первых. А во-вторых — сложнее стало получать комплектующее оборудование. Также надо смотреть на конкретные города, где сидят все виды машиностроения, нефтехимии и так далее. Бьет нынешний кризис по более развитым регионам. Вот это надо четко понимать. Потому что эти регионы лучше вписались в глобальный мир, в глобальную экономику. Поэтому им будет больнее. Теперь они пришли в систему изоляции, — сетовала Зубаревич.

Третий риск — удар по промышленности и рост безработицы

Если подытожить, в целом Забуревич видит по Татарстану такие риски, как снижение промышленного производства, рост скрытой безработицы и снижение налоговых доходов.

По данным на апрель (динамика с апреля 2021 года по апрель 2022 год), обрабатывающая промышленность в Татарстане упала на 12%. По России — на 8%. Для примера в Башкортостане — на 14%.

Розничная торговля в России упала на 10%, в Татарстане — на столько же. Правда, в Башкортостане отмечается феноменальный рост на 2%. Хотя, по мнению Зубаревич, Татарстан и Башкортостан по многим индикаторам должны показывать одинаковую динамику.

Общественное питание в Татарстане так же упало, как в России, на 7 и 6% соответственно. Люди стали меньше питаться в ресторанах и кафе, сжали свои траты.

— По потреблению людей видно, что они приспособились к инфляции дедовским способом — они стали меньше покупать, — говорила Зубаревич.

Статистические же данные по налогу на прибыль, по социальным расходам в регионах за 2022 год до сих пор не опубликованы, с сожалением резюмирует аналитик.