Антон Лукаш — кандидат социологических наук и по совместительству член исполкома корпуса «За чистые выборы». Также он является руководителем Управления Ассоциации юристов России по СКФО и ЮФО и доцентом кафедры гражданского права и кафедры экономики и управления Волгоградского института бизнеса. Журналист KazanFirst Аделя Рахматуллина поговорила с экспертом не только о работе Корпуса, но и о фейк-ньюс, пропаганде и нечестных предвыборных кампаниях.
— Расскажите о работе корпуса «За чистые выборы».
— Корпус чистые выборы — это российское общественное движение, которое действует в рамках всей российской федерации онлайн и оффлайн. Но есть одно принципиальное отличие от других общественных движений, которое заключается в том, что деятельность Корпуса не является общественно-политической, она нейтральная. У нас есть одна задача — чистота выборов. Это не мем и не слоган. Дело в том, что мы осуществляем правовой мониторинг чистоты процедуры реализации избирательных прав граждан. А это заключается в оценке соблюдения законодательства, регламентирующего отношение в системе, и чистоты информационной среды с точки зрения фейк-ньюс и вбросов. Вторая часть нашей деятельности организационно-методическая — организация работы ситуационных центров, обеспечивающих общественный мониторинг и помощь людям, которые видят нарушения и хотят их зафиксировать, но не знают как.
— Вы затронули тему фейк-ньюс. Что подразумевать под этим термином?
— Вопрос хороший. Информационное общество — это общество, в котором информация абсолютно доступна. Что такое в этом смысле журналистика или работа медиасферы в целом? Журналист должен предоставлять достоверные сведения — это прописано в законе о СМИ. Но в медиапространстве действуют не только профессиональные журналисты, но и блогеры, и просто люди, которым не все равно. Поток информации разнонаправленный, поэтому определяющим фактором здесь становится критическое мышление, то есть способность идентифицировать и проверять информацию. Журналистов этому учат — факт-чекинг (проверка фактов. — Ред.) является основой деятельности СМИ. Простой человек этими знаниями не владеет, поэтому он часто становится заложником мифической информации, которая может сформировать у него определенную картину мира под заказ определенных политических групп.
— Например, нашумевший сюжет о митингах на «России 24»?
— Вы знаете, есть синдром постправды — это похожая на правду эмоционально заряженная информация, которая влияет на человека и формирует его мировоззрение. Что такое пропаганда? Это система действий (государственных или негосударственных), направленная на формирование определенной картины мира. Когда мы говорим о каких-то сюжетах, мы должны понимать, что это всего лишь информация для потребления, не более того. Дальше уже вопрос о том, как распорядиться этой информацией.
Если мы говорим о митинге, то в одних источниках видим информацию о 15 тысячах участников, в других — о 50. Задача критичного потребителя информации — проверить факты, сделать самостоятельный выбор и не дать «хакнуть» свое сознание. Но этому надо учиться. Получается, что вроде бы информационная среда для всех, но для того, чтобы в ней разобраться, нужны специальные познания. Любая информация — это всего лишь повод для размышления. Это залог не только успеха, но и элементарного выживания. Потому что манипуляторы профессионализируются, законы маркетинговых основ очевидно и ясно вошли в политику.
— Насчет тех же московских митингов: с точки зрения «чистых выборов» такое поведение властей допустимо?
— А сформулируйте прямо сейчас три политических требования митингующих. Не можете? Потому что их нет. Контент-анализ содержания митингов не оставил в вас семантического ядра.
— Согласна, но отчасти. Просто из политических требований они трансформировались в социальные, в общественные. Например, требование прекратить уголовное преследование задержанных в предыдущих беспорядках.
— Все ведь началось с требования допустить кандидатов, замеченных в махинации с голосами «мертвых душ». Нарушения там действительно были. Также на эту тему были определенные экспертные суждения, позиции, и когда они не были разрешены, тогда предприняли попытку сгенерировать силовое давление. Когда митинг был разрешенным, силовых действий не было. Силовики действовали лишь тогда, когда митинг был несанкционирован либо когда начинал «расползаться» и превращаться в несанкционированный. Государство не является благотворительной организацией, это надо понимать. Задача полиции — пресекать неправомерные действия. Вы, будучи журналистом, должны видеть, как разгоняются те же митинги за рубежом. Для примера посмотрите на Францию, на Германию, на Испанию. Там просто травмируют, а не накидываются вчетвером на одного и не несут в автозак. Почему? Нерационально. Там работают на поражение, выбивают глаза. Во времена протестов «желтых жилетов» девять человек погибло. В этом смысле наша правоохранительная система работает мягко.
Вопрос заключается в другом: нужно было применять силу или нет? Если митинг несанкционированный и люди хаотично двигаются, их нужно ограничивать? Конечно, да. Вы допускаете, что в толпе могут находиться силовые группы, которые попытаются сделать санкционированный митинг несанкционированным? Нужно четко понимать, что происходит. На мой взгляд, если митинг несанкционированный, он не может быть признан правомерным, иначе мы рушим систему отношений, мы рушим процедуру, а демократия — это процедура, она позволяет не злоупотребить. Если митинг санкционированный, то ни одного человека нельзя трогать, пока он не переходит границ.
— Хорошо, давайте вернемся к выборам. Не так давно в интервью с Константином Калачёвым мы обсуждали, что у нас в России нет «публичных порок» за «грязную» предвыборную кампанию. Как вы думаете, они нам нужны?
— В этом смысле я держусь четкой юридической позиции, потому что я понимаю цену этой позиции с точки зрения здоровья общества. Что касается общественного воздействия на доказанные факты, оно, конечно, должно быть по отношению к тем людям, которые этим занимаются. Я вообще считаю, что административное и уголовное преследование должно быть значительно жестче.
— Сколько было историй, когда в объективы камер видеонаблюдения попадало, как вбрасывают пачку бюллетеней в урну. Как наказать за это партию?
— Коллективная ответственность — признак тоталитаризма. Это все равно что штурмовать Союз журналистов за то, что один журналист исказил какое-то интервью.
— Возможно, вы меня неправильно поняли. Давайте еще раз: в том же бизнесе есть юридические лица. Например, какой-то один магазин продал алкоголь несовершеннолетнему, а наказали за это всю сеть. В административном формате наказано юридическое лицо, а не участники предприятия. Как в этом контексте наказать партию?
— В случае с магазином правовые отношения легко квалифицировать: он нарушил прямой запрет. Но сама партия выборами не занимается. Для этого нужно доказать её причастность.
— Давайте примем за условия задачи тот факт, что вина доказана. Мы рассматриваем гипотетическую ситуацию.
— Мертвые люди в списках — это тень на партию?
— Конечно.
— А вы представляете, как далеко можно зайти, если за ошибку одного наказывать коллектив.
— Вы опять все сводите к наказанию коллектива, но я пытаюсь понять, какие санкции можно применить к партии, а не к людям, которые в ней состоят. Ведь партия отвечает за своего выдвиженца?
— Партия может отвечать за человека только с точки зрения наличия или отсутствия судимости и иных внешне выраженных показателей. К примеру, пришел журналист устраиваться на работу. Что вы у него спросите? Диплом — как подтверждающий квалификацию документ.
— Вы привели очень хороший пример. За журналиста и его ошибки полностью отвечает редакция. С партиями не так.
— Партия занимается другим делом. На мой взгляд, возможность наказания всей партии породит совершенно жесткое использование провокационных технологий в борьбе за власть.
— Да, это называется «политика».
— В идеальном, антиутопичном, если хотите, государстве партия должна нести ответственность за своих выдвиженцев. Но мы живем в реальном мире, где существует группа лиц, борющаяся за власть. И в этой борьбе, как мы видим, идут в ход и мертвые люди в списках, и поддельные подписи. Поэтому здесь, в реальном государстве, возможно создание провокативной сферы, в которой начнется борьба «ниже пояса», так как возникнет потенциальная возможность заниматься диверсионной деятельностью. Поэтому, на мой взгляд, наказывать партию нельзя.
Читайте также: Чему московским властям нужно учиться у Татарстана
Comment section