«Казань — не очень активный в общественно-политическом плане город»

«Я ни политолог, ни политик, ни журналист. Я юрист и некий менеджер правозащитной организации… Все, что я скажу, это мое личное мнение, не более того». С таких слов начал выступление руководитель международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков на открытой конференции по правам человека «Правокон».

Как говорит Чиков, мы живем в 2020 году, в котором по инициативе властей россиян поместили в некий общественно-политический процесс, связанный с транзитом власти. Кремль запускает ряд изменений, которые непонятно для чего нужны обществу. Те же поправки в Конституцию.

— Непонятно, за что, почему и зачем. Мне непонятно, для чего поправки нужны, — подчёркивает глава «Агоры». — Главная задача всего этого процесса заключается в том, чтобы ни вы, ни мы, никто из тех, кто не вовлечён в политическую элиту, не участвовали в жизни государства. 

Юрист не видит работающих каналов обратной связи со стороны общества в сторону государства. Они «взаимодействуют» либо на разгонах митингов, либо в зале суда, причём в части судебных дел адвокаты стали чаще представлять интересы пострадавших от полицейского произвола, который проявляется в самых разных формах.

Здесь есть и позитивный момент. По сравнению с тем, что было 50 лет назад, сегодня, если кого-то избивают в армии или тюрьме, на стороне потерпевших, скорее всего, работает правозащитный юрист. 

Общество продвинулось и в другом.

— То, как себя ведут люди при задержании, отличается от того, что было 8-10 лет назад, несмотря на то, что многие тогда не участвовали в протестных акциях. Люди сейчас себя ведут более юридически грамотно, — утверждает юрист. 

Но стопки уголовных дел, отсутствие реформ судебной системы и львиная доля оправдательных приговоров, которые выносят присяжные, по мнению Чикова, показывают «гигантский запрос» на эту судебную реформу. Это также показатель того, насколько россияне не доверяют суду и возбужденным уголовным делам.

В государственном аппарате, как говорит адвокат, нет никаких парламентов, гражданских объединений и неправительственных организаций, а Совет по правам человека при президенте России и Общественная палата себя дискредитировали. Но серьезный упадок либеральных ценностей наблюдается по всей Европе. Если же говорить о регионах, то общественно-политической жизни в них практически нет. 

— Последний всплеск был в ходе прошлой президентской кампании, когда по всей стране открывались штабы Алексея Навального. Я помню. Я живу в Казани. Казань — это такой не очень активный в общественно-политическом плане город, мягко говоря. Наверно, впервые за последние 10 лет возникла какая-то движуха после того, как Навальный открыл штаб в городе. Пошли какие-то протестные акции, лекции, оживление. Потом «Открытая Россия» пыталась открывать штабы по стране. Вслед за этим фейковая сеть Ксении Собчак. Но, так или иначе, на региональном уровне это притягивало молодежь, вовлекало ее в некоторый процесс и протест. Сейчас этого нет. Любой региональный протест в России гарантировано сопровождается уголовными делами, — считает руководитель правозащитной организации.

В беседе с KazanFirst Чиков сообщил, что как таковой гражданской повестки в Казани он не наблюдает. За последние полгода ему вспомнились локальные истории, связанные со сносом бани в Дербышках и движение против МСЗ, которое начинает сходить на нет. 

— А больше не могу вот ничего вспомнить. Мне кажется, Уфа даже активнее, чем Казань и Татарстан в целом. Но Казань в этом плане не сильно отличается от большинства других регионов России. Ничего особенного нет. Это скорее общероссийский тренд. Протестная и гражданская активность главным образом есть в Москве и Питере, — считает он.

Сейчас любой региональный протест сопровождается группой уголовных дел, а на верхушке этого «Московское дело», через которое прошли три десятка человек. Позитивный контекст здесь в том, что 2/3 фигурантов удалось спасти благодаря общественной поддержке и резонансу. Но это вновь Москва. Чиков говорит, что на 99% активность находится в интернете. 

Параллельно адвокат видит другую развивающуюся линию событий.

— На фоне этого растёт так называемое тёмное гражданское общество. Та активность, которая, как правило, незаконная и криминальная. Это движение АУЕ среди молодежи, — считает собеседник. — Это очень сильно напоминает 70-80-е годы. В чем Кремлю и удалось воссоздать Советский Союз, так это в этом смысле. Потому что в 70-е молодым тоже нечего было делать: ходили по качалкам, объединялись в банды, бились стенка на стенку. 

К тому же тёмному гражданскому обществу руководитель «Агоры» причисляет Свидетелей Иеговы, группы смерти «Синий кит» и бойню в школе «Колумбайн», которую массово обсуждают в молодежных пабликах. Он уверен, что отсутствие законных возможностей реализовать свою гражданскую энергию приводит многих молодых людей к поиску чего-то менее правомерного и более разрушительного.

Читайте также: Партия «Яблоко» не определилась, голосовать на референдуме по поправкам в Конституцию или нет