Стерлитамакский имам Мухамматгариф Рамеев: просветитель, рождённый татарской землёй

Знаковым событием 2022 года для татарского мира, как мне кажется, стоит отнести открытие в Казани IT-парка имени Башира Рамеева. По задумке, технопарк должен стать очередной точкой сборки в Татарстане образа будущего, связанное с необратимо наступающим цифровым миром, какие бы препятствия на этом пути нам не пришлось преодолевать.

Ключевая историческая личность — это, конечно, советский ученый Башир Рамеев, чьё имя технопарк будет нести через года, десятилетия, и надеемся, столетия. На самом деле специалистам в кибернетике, математике, программировании и вообще в IT имя Башира Рамеева о многом говорит. Он вместе с другим выдающимся ученым Исааком Бруком в 1948 году представил первый в Советском Союзе проект «Автоматическая цифровая электронная машина». В общем, если бы Советский Союз был чуть более внимателен к разработкам своих ученых-математиков, то наша страна стала бы родиной микрочипов, компьютеров и другой сложной электронники.

Башир Рамеев был внуком богатейшего на Урале татарского золотопромышленника Закира Садыковича Рамеева, который татарам известен ещё как татарский поэт Дэрдменд. Род Рамеевых славен, породил немало талантливых представителей.

К сожалению, не так известен, но заслуживает особого внимания родственник Закира Рамеева и Башира Рамеева — стерлитамакский дореволюционный имам Мухамметгариф Рамеев.

Если погрузиться в события, которые окружили Мухамметгарифа Рамеева, вникнуть в его мысли по поводу происходящего, в его замыслы, то можно придти к выводу, что оказывается можно быть сторонником прогресса, сторонником развития, движения вперёд… и при этом, не поглядывать в стороны.

Дело в том, что Мухамматгариф хазрат Рамеев не имел никакого зарубежного мусульманского образования, он не учился в пафосных и прославленных медресе в Бухаре, в Самарканде, чем обычно козыряли многие татарские дореволюционные богословы и просветители. Мухамматгарифу даже не удалось толком выбраться за рубеж, например, в Османскую империю. И не смотря на это, имам из Стерлитамака Мухамматгариф хазрата стоял на прогрессивных взглядах в деле службы Всевышнему и своему народу. То есть, ни у кого из живых сегодня нет права обвинять, что все прогрессивные взгляды и ценности Мухамматгарифа — это, видите ли, еретические наветы из разлагающейся Османской империи, или от зазнавшихся ученых из Бухары и Самарканда, или от излишнего чтения всяких западных, европейских, французских газет и журналов. Нет, именно татарская земля, именно исторический край Беловоложский улус, именно Стерлитамакский уезд, именно Уфимская губерний смогли породить, воспитать и дать образования Мухамматгарифу Рамееву.  

В 2022 году увидела свет книга «Дневник татарского муллы Мухамматгарифа Рамеева». Книга вышла как на русском, так и на татарском языке. К сожалению, тираж небольшой, всего 100 экземпляров. Наше повествование о Мухамметгарифе будет выстраиваться на основе его дневниковых записей.  

В них раскрывается не только тема, что татарская земля и татарское общество может стать кузницей прогресса, развития и движения вперёд без опыта зарубежного образования. Весьма интересны взгляды Мухаммадгарифа хазрата Рамеева на его прижизненные события очень бурного времени, наполненные тектоническими сдвигами в жизни что его родного края, что всей Российской империи.

Наш главный герой родился в 1852 году, а умер в 1933 году. Будучи в старших и уважаемых летах, он встретил новое столетие — 1900-й год. Своим умудрёнными десятилетиями жизненного опыта глазами он всматривался в первую Российскую революцию 1905 года. С похмуревшими бровями и болью в сердце он встретил вступление России в Первую Мировую войну в 1914 году, из-за чего, кстати, потерял контакт со своим сыном, который учился в Турции. Мухамматгариф хазрат, исполненный надеждой на наступившую свободу, на прекращение гонений на ислам в Российской империи встретил февральскую революцию 1917 года, когда царь Николай Второй отрёкся от власти.

Потом была надежда, что тюркам, татарам и мусульманам России удастся образовать свои государства, свою власть, свои парламенты и организации. Но потом, как видно из дневников Мухамматгарифа, наступило неприятное отрезвление, что большевики реально рвутся к власти и что они из себя представляют, как эту самую власть заполучили.

Итак, Мухамметгариф родился в Стерлитамаке в 1852 году, 8 февраля. Мальчиком он поступил на обучение в стерлитамакское медресе. Когда ему исполнилось 14 лет, Мухамматгариф уехал в деревню Киешки. Это сейчас деревня Старые Киешки Кармаскалинского района Башкортостана. Там Мухамматгариф учился у Мирсаяфа хазрата. Он в этой деревне 4 года изучал арабский язык, исламское право и этику. Известно, что в этом местечке преподавание велось по кышкарскому порядку. Это такой очень консервативный метод преподавания, который получил распространение из деревеньки Кшкар современного Арского района Татарстана. Суть этого метода — банальное зазубривание, заучивание.

Когда Мухамматгарифу исполнилось 20 лет, он отправился за дальнейшим обучением в Казань. Здесь он отучился в Апанаевской мечети у известного преподавателя Нургали Габдракипова, который был имамом Пороховой слободы.

В 1879 году, когда Мухамматгарифу исполняется уже 27 лет, он уезжает в Троицк (это современная Челябинская область), к имаму 4-й махалли Жамалутдину Субхангулову. 

В начале 1880-ых годов, когда Мухамматгарифу было уже 30 лет, у него было желание уехать на учебу в Турцию. Он даже получил денежную поддержку от своих родственников, от золотопромышлеников-братьев Шакира и Закира Рамеевых. Но отец и сестра уговорили Мухамматгарифа всё-таки остаться в России.

Почитаем, что по этому поводу написал в своём дневнике Мухамматгариф хазрат.

«После кончины моей жены у меня возникло желание отправиться в Турцию, чтобы получить там знания. Я был осведомлен из газет и журналов о том, что там наблюдается прогресс в области просвещения и культуры. Для реализации этой цели я предпринял несколько шагов, попросил материального содействия у своих племянников Шакира и Закира (ответ от них затянулся, но, в конце концов, они дали обещали помочь). Однако отец не захотел меня отпускать, как и сестра, которая жила вместе с ним. Я пожалел их». 

Мухамматгариф хазрат в дальнейшем уже самостоятельно обучается, повышает свои навыки, компетенции, сам просвещается, черпает и впитывает новые знания. Но на этом, можно сказать, «университеты» Мухамматгариф хазрата Рамеева закончились.

Вот несколько примеров по другим татарским богословам. Итак, Шигабутдин Марджани — получал образование в Бухаре и в Самарканде. Татарский политик, и современник Мухамматгарифа хазрата Садири Максуди получил образование в Парижском университете. Татарский богослов Муса Бигеев обучался в Египте, в старейшем мусульманском университете Аль-Азхар. Там же в Каире отучился татарский просветитель Зия Камали. Их список на самом деле можно продолжать долго.

В общем, самые передовые, ведущие интеллектуалы, умы татарского дореволюционного сообщества, вот эти вот джадидисты, журналисты, политики и революционеры имели опыт контакта с зарубежными, вне пределов Российской империи, образовательными центрами.

А вот Мухамматгариф хоть и мечтал о Турции, но свой ум, свои взгляды, принципы, знания и ценности сформировал у себя на малой Родине, где-то между Казанской и Уфимской губерниями. Именно татар җире, татар туфрагы сделали Мухамматгарифа человеком с прогрессивными взглядами на жизнь.

Самое прогрессивное дело жизни Мухамматгарифа Рамеева — это внедрение в татаро-мусульманскую образовательную систему новых методов и особое внимание к преподаванию для детей из бедных семей и для девочек.

«В нашей начальной школе преподавание по новому методу началось в 1897 году. Валиджан бине Габдулкамал, узнав на курсах Габдулгани Хусаинова из Оренбурга о (новой) методике преподавания, стал обучать по этой программе в отдельной школе.  

Благодаря прихожанину нашей махалли Мухамметзарифу Утямышеву была обустроено деревянное медресе, где обучались дети бедняков. Это медресе построил Утямышев в 1887 году, потратив на строительство десятую часть средств, вырученных от продажи полученного урожая хлеба. Здесь обучение велось постарому, потому что таково было желание бая. 

Со временем, в 1906 году, мне удалось ввести здесь преподавание по новому методу. Затем, из-за того, что его наследники были против (нового метода), эта школа для бедных закрылась».

Только прочтя его дневник, можно понять, насколько для него было важно делиться знаниями и грамотностью с девочками, с женщинами. Он абсолютно не был в плену темного мракобесного болота своего времени.

В 1904 году он в своём доме организовал школу для девочек, взяв для этого на содержание учительницу – Ханифу, жену мугаллима Имамутдина Арсланова. Обучение велось по новометодной программе, и количество учениц со временем увеличивалось. Несмотря на многочисленные упреки, Мухамметгариф продолжал дело. В 1906 году за счет собственных средств построил на своей территории специальное здание школы для девочек. Нанял несколько учительниц в помощь Ханифе ханум.

Мухамматгариф хазрат уговорил богатого стерлитамакского купца-мецената Гайфуллу Усманова через процедуру вакуф передать в 1916 году имение на углу улиц Малой Татарской и Кладбищенской. Рамеев получил один каменный дом и три деревянных дома. В каменном доме он разместил школу для девочек. Школа была семилетней и многие предметы там для девочек велись на русском языке.

Почитаем некоторые заметки о женском образовании из его дневника.

«Руководство школой, включая составление программ, контроль за учебным процессом и пр., я осуществлял самолично. Помогала мне в этом моя супруга Сания ханум. Гайфулла Усманов оказал помощь в обеспечении дровами, впоследствии это делали городские власти. Часть заработной платы учителям выплачивалась из средств Гайфуллы Усманова.

Кроме того, за материальной поддержкой для школы я обратился к своему родственнику Мухамметшакиру Рамееву из Оренбурга, попросив его купить немного земли (для ее передачи в качестве вакуфа для школы). Шакир ага выделил 1000 рублей для расходов на нужды школы для девочек. На эти средства я купил неподалеку от города 12 десятин земли и передал их в 1917 году в качестве вакуфа в пользу этой школы».

Когда в Российской империи случилась революция 1917 года и царь ушёл, в татаро-мусульманской среде началось масштабное общественное движение. Например, в своём дневнике Мухамматгариф хазрат уделяет большое внимание тому, как на Втором съезде мусульман России в Казани решался женский вопрос.

Мухамматгариф хазрат вспоминает, что некоторыми делегатами съезда были замужние женщины и девушки. И это, не должно нас сегодня удивлять. Почему? Да потому что их мужья ушли воевать на фронт Первой Мировой войны. И как вы понимаете, большинство мужчин там и погибли. Поэтому тот факт, что женщины в год революции 1917 года приобрели значимый весь в обществе и в политике логичен.

На съезде мусульман женщины потребовали предоставить права по всем вопросам наравне с мужчинами. Большинство делегатов это решение одобрило. Но нашлись несколько человек, которых Мухамматгариф называет фанатиками, которые выразили протест и сослались на Коран, что приравнивание женщин к мужчинами неправильно. Тут же большинство делегатов переголосовали и отменили своё изначальное решение.

Мухамматгариф вспоминает ту пору:

«С одной стороны, женщины, ссылаясь на решение в Москве, стали приходить в Уфе на пятничную молитву. Разумеется, казыи и имамы не были против этого, приготовили специальное место в мечети. В такой мере шариату это не противоречит. Но этому воспротивились невежественные фанатики. 16 июня 1917 года в Уфе во время пятничной службы в 1-й мечети мусульманские солдаты выгнали женщин, сидевших отдельно за специальной занавеской. Я был там в эту пятницу, когда муфтий Галимджан хазрат пришел в мечеть. Он выразил обиду на такие действия солдат и ругал их словами: «Вы, братья, зачем в религиозные дела вмешиваетесь? Сделали неправильный поступок». Один из них вышел и извинился: «Так поступили один-два наших невежественных товарища, извините». В этой же мечети во время празднования Мавлида солдаты выгнали с полатей женщин, которые пришли посмотреть праздничный обряд». 

Будучи уроженцем Стерлитамака, и будучи татарином, Мухамматгариф хазрат Рамеев с большой горечью наблюдал, как разваливалось единое тюрко-татарское мусульманское общественное движение в 1917 году. С большим сожаление он видел, как от этого движения откололся Ахмед-Заки Валиди со своим башкирским националистическим проектом Башкурдистан. Всё это Мухаммадгариф Рамеев зафиксировал в своём дневнике: как грубые и хамоватые приспешники Ахмед-Заки Валиди втянули мусульманское духовенство в свои сепаратистские пробашкирские политические игры.

Напомню, что в мае 1917 года в Уфе состоялся съезд башкир, на котором была выдвинута идея отделения башкир от общественного движения мусульман Внутренней России. Лидером этих раскольников был Ахмед-Заки Валиди. Затем, 21 декабря 1917 году в Оренбурге был организован некий Национальный совет, который провозгласил автономию Башкурдистан.

Читаем дневниковые записи Мухамматгарифа хазрата.

«В то время в Уфе продолжало работу Национальное собрание, на нем вновь поднимался вопрос о неотделении башкирских братьев. Хотя многие представители мусульман призывали представителей башкир к единству, они не слушали, и, напротив, оскорбительно высказывались в адрес братьев тюрок-татар. Хотя Национальное собрание на заседании 29 ноября приняло территориальную автономию и послало специального представителя на башкирский съезд для разъяснения, результата это не принесло».

Далее Мухамматгариф делится своими рассуждениями, почему же именно Ахмет-Заки Валиди так нужен был раскол, отделение башкир.

Я глубоко впечатлён и удивлен политической проницательности стерлитамакского имама. Мухамматгариф Рамеев смотрел в самый корень проекта Башкурдистана и замыслов Валиди. Он видел, что на самом деле этот проект крайне националистичен, заточен на решение земельного вопроса именно исключительно с точки зрения башкир. А все соседние народы, проживавшиеся на протяжении веков рядом, в добрососедстве с башкирами, получается, лишались и ущемлялись в правах решить земельный вопрос на той территории, которую Ахмедом Заки Валиди объявит как Башкурдистан.

«В рамках одной нации у каждого племени бывают свои особые интересы; наблюдая эти интересы, я считаю, что появление отдельных движений – естественное явление. Смысл отдельного движения братьев башкир следующий. Земли, находящиеся на территории Башкортостана, они считают своей родиной, которой они владели с давних времен. На этой территории имеется много земель, принадлежащих народам Внутренней России. Если на небольшой территории появится одна Республика, на этой территории мусульман будет 60 %, а если в вопросах распределения земли будут участвовать много людей, то это кажется им неудобным.

В результате, согласно их позиции, они отделились в политическом и экономическом плане, но не собирались отделяться от Духовного управления Уфы».

Обратите внимание, что Мухамматгариф хазрат в своём дневнике письменно фиксирует публичные обещания, публичную позицию валидовцев-башкурдистанцев не влезать в религиозные дела, то есть, не отделяться от Духовного управления Уфы, которое было единым для мусульман всей России.

В своих дневниках Мухамматгариф хазрат с укором пишет, как Ахмед-Заки Валиди сначала воюет с большевиками, в Оренбурге вместе со своими товарищами был взят в плен. Затем, как получает освобождение, бежит в Челябинск только с одной целью, поднакопить и подготовить силы для битвы с большевиками, которые у него отобрали восемь пудов золота, 17 пудов серебра, убили его друзей. Валиди обещает жестко отомстить большевиков.

Но потом, как продолжает описывать Мухамматгариф, Валиди увидел, что у его белогвардейских союзников Колчака и Дутова особых военных успехов нет. Валиди решается развернуться к большевикам и присягнуть им на верность, заделаться их союзником.

Особое внимание в своём дневнике Мухамматгариф хазрат уделяет истории создания отдельного Башкурдистанского муфтията Ахмед-Заки Валиди. Мало того, что Мухамматгариф остро переживал, как политикан Валиди раскалывал единый татарский народ своим Башкурдистанским проектом. К этому делу валидовцы ещё добавили создание своего муфтията.

Читаем дневник Мухамматгариф хазрата:

«1 февраля 1921 года по распоряжению Духовного управления в Стерлитамаке состоялось собрание имамов и мутавалли этого района для избрания мухтасиба третьего района. На это собрание приехал государственный служащий Юлдашев и сказал о том, что в Башкортостане нужен отдельный муфтий, в своей речи выступил против выборов мухтасиба, подверг критике Духовное управление, высказал о Галимджане хазрате Баруди унизительные слова. Постарался сделать все, чтобы не отправлять деньги, собранные на содержание Духовного управления, по назначению, которые были у мухтасиба.

По желанию представителей собрания, Габдрахман Фахретдинов выступил против Юлдашева, его мягкая и трогательная речь призвала к совести Юлдашева и его сторонников.

В конце обсуждения большинством голосов был временно избран прежний мухтасиб ахунд Ярмаков, и было принято решение передать средства, которые он собрал, Духовному управлению.

На этом собрании Юлдашеву удалось созвать съезд ученых Башкортостана и избрать одну комиссию из шести человек для обсуждения вопроса об отдельном Муфтияте и составления проекта съезда».

Новый муфтият получил название Центральное духовное управление Башкортостана. Но этот муфтият не мог найти для себя здание в Стерлитамаке. Муфтии-раскольники разместились временно в учебном заведении Мухамматгарифа хазрата, пользовались без его ведома его же вещами: столами, стульями и шкафами, который он так бережно собирал и готовил для преподавания юных шакирдов. Всё это он описывает в своём дневнике.

Валидовские башкурдистанские власти оставили очень глубокую обиду в душе Мухамматгарифа. Сложно сказать, что он был человеком политики. Для него занятие политикой было чем-то тягостным, неизбежным бременем его эпохи. Делом же всей его жизни, делом, результаты которого наполняли его душу энергией и верой в будущее, делом, ради которого готов был жертвовать своим здоровьем, временем и деньгами, таким делом для Мухамматгарифа было преподавание, просветительство.

В его дневнике есть следующие строки, как же тяжело он переживал разрушение своей школы шакирдов, содеянное руками валидовцев.

«Хотя 1919-1920 учебный год и начался в этой школе, но по причине эпидемии тифа, как и в прочих учебных заведениях, он был остановлен. Из-за того, что школа пустовала, в ней разместились военные, и она стала напоминать казарму.

Управление делами образования не придало этому значения и неудосужилось перевести ее в другое место. Те, кто разместился в школе, устроили в ней пожар и покинули ее. Затем пришли другие. В результате школа лишилась пятидесяти стульев, досок для писания, хороших часов, двух шкафов, книг и тетрадей и пр.

В 1920-1921 году здесь продолжали квартировать военные. Летом 1921 года здесь жили солдаты, и это здание было разграблено: разбив отштукатуренные стены, они пустили на растопку доски. Были выставлены оконные рамы, сняты дверные ручки и юшки, после чего распроданы. Напротив стоял дом, в котором жили учителя.

Солдаты разрушили его окна и сени. Испытывая от всего этого сердечную боль, я обратился в Башкирское Центральное Духовное управление(да-да, то самое, созданное хамоватым валидовцем Юлдашевым) и в комиссариат просвещения, но пользы не было.

Тогда в здании на постое находилось три солдата, но никто не предпринял никаких действий для их выселения. В конце концов, я написал военному комиссару Муртазину(то есть, Мусе Муртазину, соратнику Валиди) с требованием, чтобы солдаты покинули здание. Они ушли, но оставили много разрушений. Это был конец 1922 года».

По мере укрепления власти большевиков-коммунистов, мусульманское образование приходило в упадок. Однако правительство запретило преподавание богословия ученикам младше 18 лет, а в феврале 1923 года распустило и оставшихся учеников по причине запрета на религиозное обучение. К 1924 году все медресе в Советской России опустели. В этот год Мухаммагарифу хазрату Рамееву шёл уже 72-й год.

Через 5 лет, то есть в 1929 году Мухамматгариф хазрат отказывается от обязанностей муллы, оставляет первую Соборную мечеть в Стерлитамаке. В этом же году Президиум Башкирского Центрального Исполнительного комитета принимает решение закрыть эту мечеть.

Мухамматгариф Рамеев скончался 6 сентября 1933 года, в возрасте 81 года.